все, свободны, закрывайте этот раздел и больше никогда сюда не заходите: вам – можно, вы жертвуете собой во имя искусства, глубокое уважение вам в частности и искусству в целом.
А теперь продолжим для тех, для кого полнота не является частью сценического образа.
О себе любимом
Мозг сконструирован так, что он старательно защищает человека от психологического перенапряга. Это, с одной стороны, хорошо, но, с другой стороны, приводит к тому, что мы совершенно не замечаем, как себя запускаем. Если бы мне семидесятикилограммовому внезапно показали меня сточетырнадцатикилограммового (уф, еле выговорил) – я бы, наверное, был в шоке, поседел от горя и, не дай бог, получил сердечный приступ.
А ведь я до этого рекордного веса добрался за каких-то пару лет.
Вот смотрите – семьдесят килограммов, 44-й размер.
И менее чем через два года – где-то сто десять, 52-й размер.
Конечно, мы замечаем и отмечаем изменения, которые с нами происходят. Но так как это происходит достаточно медленно, то мы успеваем привыкнуть к этим изменениям и они нас – до определенного момента, конечно – как-то не тревожат.
Мы этим даже бравируем: я действительно сам себя называл «толстый и красивый парниша», хотя верной там была только первая половина фразы.
Бесполезно
Никто не имеет права сказать толстяку, что он – толстяк. Это грубо, неэтично, нетолерантно и вообще – оскорбительно. И я до сих пор так считаю: в жизни не скажу толстяку (тем более толстухе) в лицо, что он – толстяк. Из каких, спросите, соображений? Кстати, далеко не из-за того, что это грубо, неэтично, нетолерантно и вообще – оскорбительно. Из совершенно других соображений, а именно потому, что это – бес-по-лез-но! Совершенно бесполезно! Реакция на такое заявление, прекрасно помню по себе, – резкое отторжение: «А твое какое собачье дело», «Что хочу – то с собой и делаю», «А не пошел бы ты знаешь куда», «А в репу не хочешь получить», ну и так далее.
И толстяк, в общем-то, совершенно прав. Это не ваше собачье дело. Это его личное дело. И ему бесполезно что-то говорить до того момента, пока до него самого это не дойдет. А оно может доходить медленно, а может и быстро. Это может происходить под воздействием каких-то обстоятельств, а может дойти и без особых внешних обстоятельств, если у самого голова хорошо работает. Ведь толстяк (толстуха) отлично понимает, что быть толстым – это плохо. Он же, может, и толстый, но отнюдь не дурак.
Чисто физиологически лишний вес для человека – совершенно неестественное состояние. И даже во времена, когда племя древних людей заваливало мамонта и наедалось до отвала про запас, все хорошо понимали, что этого «прозапаса» хватит максимум на один день. И сколько ты ни сожри этого мяса, через сутки будешь конкретно голодным.
Да и в голод, как многие рассказывали, толстяки погибали как раз первыми, а не последними. Они привыкли много есть, и, когда их резко лишали питания, для организма это было диким стрессом.
