А хорошо ли вот так запоёшь?
Раллих выхватил из сумы мешочек, в котором хранились несколько кусочков искряка, и, не развязывая, швырнул в брюхо чудовища. Полыхнуло пламя, вереск и можжевельник дружно занялись, заполыхали обломки поваленного дерева.
Ворочун остановился, захрустев с удвоенной силой, и принялся затаптывать огонь.
– На, гад! – крикнул Стан и запустил в ненавистного древолома разом весь мешок искряка, предназначенного для продажи.
Огонь взметнулся, заворачиваясь смерчем, верхушки сосен разом вспыхнули. Ворочун ревел, ворочаясь в пламени.
– Отползаем! – срывая голос, заорал Стан. – Кто бы ни победил, нам придётся худо!
Повторять не пришлось. Оттаскивая вещи, путники поползли прочь, затем поднялись и, пригибаясь, побежали, стараясь уйти из-под ветра. Громовой треск преследовал их, и было не понять, то ли трещит огонь, дорвавшийся до смолистой древесины, то ли расщепляется ломаемое дерево, то ли вопит Ворочун, встретивший достойного врага.
Остановились, когда под ногами ощутимо зачавкало.
– Дальше не стоит. Можно в трясину попасть.
– Потом надо будет сходить посмотреть, кто кого заломал, – произнёс Раллих.
Стан с сомнением покачал головой, но согласился:
– Сходим.
– Самое главное, что я так и не заметил во время сражения никакого чародейства. Как будто сцепились два огромных зверя.
– Так оно и есть. Хотя косной, природной магии было сколько угодно, просто ваши амулеты её не чувствуют. А настоящей осознанной силой обладают гнилые карлики и оборотни – вервольфы поменьше, волколаки побольше. А этим умение колдовать зачем? Им и так хорошо. Искряк что-то проявляет во время неправильной трансформации, зато в эту минуту я его и бью. А то бы он вовсе был неуязвим. У колдовской сущности тоже свои недостатки есть.
– Как эти монстры без чародейской поддержки существовать могут?
– Вымерт, – коротко ответил Стан.
– Знаю, что Вымерт. Значит, есть тут великий источник магии, возле которого кормится вся нежить. В это сердце и следует бить. А все ворочуны и искряки, это так, мелкая шушера.
– Мы только что от этой шушеры стремглав бежали.
– И ещё побегаем. До поры. Зато потом она от нас спасаться будет.
Стан спорить не стал, но покуда пожар не утих, путники пошли в обход опасного места.
Город, к которому они вышли на следующий день, оказался огромным. Прежде Раллиху не приходилось видеть ничего подобного. Задолго до появления крепостных стен начали попадаться развалины загородных вилл, ферм, житниц, помещичьих усадеб и лачуг бедняков. Стены даже самого жалкого сарая были сложены из камня: иные сохранились настолько, что можно было понять, для чего предназначались строения, от других остались груды обломков, чуть торчащих из земли.
– Здесь поблизости у меня устроена… не вполне заимка, но
