и удары в дверь. Амалия встала с кровати и отправилась в ванную. Включился душ. Через некоторое время она вернулась в комнату, расчесывая пышные, шелковистые волосы.
– Когда-то я была красавицей, – сухо сказала она.
– Вы и сейчас красавица, – поправил Манн.
– Знаете, когда осознаешь, что время уходит?
– Нет.
– Когда видишь, что рано утром ты весь измятый. Измятый, – повторила она. – Скажите честно, моя профессия вас интригует или шокирует?
– Ни то ни другое. Мне остается только поблагодарить вас за понимание и уйти.
Она подошла к окну и раздвинула шторы. Улица была бледной. Нереальной. Амалия обернулась к Манну:
– По-моему, вы еще не старый, но кажетесь стариком. Наверное, вы очень умный.
– Благодарю за лестное предположение!
Она заулыбалась:
– Вы ведь постоянно думаете, правда? Это же видно.
– Я немного обеспокоен и хочу пить.
– В этом номере есть мини-бар.
– Я заметил.
– Хотите мне предложить что-нибудь? Есть коньяк. И маленькие бутылочки с шампанским… очень дорогие!
– Я не пью алкогольные напитки, но предлагаю вам все, что пожелаете.
– Почему вы не пьете?
– Я отвергаю искажение сознания. Не хочу, чтобы мир плавал вокруг меня.
– Как-то у вас все слишком сложно: мир плавает… А вот я обожаю выпить бокальчик шампанского в любое время дня и ночи. Получается праздник.
Манн достал из кармана пачку долларов:
– Угощайтесь.
– Спасибо, – сказала Амалия, вытянула из пачки двадцать долларов и опустила их в плоский карман курточки. – Я не отказываюсь, но у меня в шкафу есть кофеварка. Я плачу Руису столько, что имею право делать кофе когда угодно. Хотите?
– Да, конечно! – сказал Манн.
Женщина засуетилась вокруг шкафчика, достала маленькую кофеварку, поставила ее на поднос сверху минибара. Вскоре вода забулькала, и над комнатой поплыл аромат кофе. Амалия вытащила из стопки бумажных стаканчиков один, до середины заполнила его обжигающим кофе и протянула Манну.
– Я положила два кусочка сахара. Это слишком?
– Сегодня ничего не слишком. Горячий… хорошо-то как. Я вам бесконечно признателен.
– Будете не таким сонным, – улыбнулась Амалия и, наконец-то нашарив в своей бездонной сумке ключ, открыла мини-бар.
– Я просто замкнутый, – объяснил Манн. – С рождения.
– Больше всего вы похожи на доброго христианина, – сказала она. – Милосердного и до смерти напуганного моим присутствием!
Она успела откупорить бутылочку шампанского и теперь наливала шипучую жидкость в стаканчик.
– Вы ошибаетесь. Я еврей, не слишком добрый и совсем не милосердный. А в Лас-Вегас я приехал, чтобы прижать одного типа.
– Получилось! –
