центре деревни собрались если не все ее жители, то большая часть уж точно. Они тихо переговаривались и шептались, но стоило появиться мне, как все тут же умолкли.
– Я не кусаюсь, – я попробовала улыбнуться как можно добрее.
По их удивленным лицам мне стало ясно, что у меня не получилось.
– Не обращайте на меня внимания, – я вздохнула и уселась у костра.
Вокруг меня тут же образовалось пустое пространство: все сидевшие рядом поспешили отодвинуться.
Мне захотелось второй раз повторить, что я не хочу никого обижать, но, кажется, это было бесполезно. Пришлось молча сидеть в одиночестве, делая вид, что все в порядке и меня вовсе не огорчает такое отношение.
– Она хочет сжечь нашу деревню! – вдруг завопил один мужик, вскочил и убежал куда-то с бешеными воплями…
– Эй! Я просто хочу послушать сказки! Где ваше гостеприимство? – проворчала я, поворачиваясь обратно к костру… мне кажется, или он не был синим?…
Догадавшись, в дело может быть во мне, я отсела от костра на три метра… костер вновь стал нормальным, люди выдохнули с облегчением.
Если это и впрямь я с огнем сделала, мне стоит серьезно заняться изучением своих способностей, иначе силы могут выйти из-под контроля и, кто знает, к чему это может привести…
Тут у костра раздался скрипучий голос, и мне пришлось отвлечься от своих мыслей. Литературный вечер в Верегее начался.
Присмотревшись, замечаю странного мужчину по другую сторону пламени. По крайней мере одет он был действительно необычно. Ярко-алая рубашка, красный плащ и тюрбан, красный с полосой малиновой ткани. Натуральный цыган.
Наверное, это и был тот сказочник, о которым мне говорили хозяева.
Стоило мне вглядеться в мужчину, как пламя костра разделилось на два языка, неестественно изогнувшихся в разные стороны, услужливо открывая мне интересного сказителя. Неужели и это все я?…
Подозрительные мысли мелькнули и исчезли, мое внимание полностью ушло в приятный тембр голоса рассказчика, чей вид так заворожил меня.
Свет танцующего пламени окутывал его, выделяя из толпы, находящейся дальше от костра, во мраке. Как только не играли тени на его одежде и лице, на бронзовой коже, превращая из простого человека в образ, в призрак, видение, гипнотизирующее и завораживающее, движением ли, словом ли… Каждый жест сказителя добавлял живости и реальности повествованию, мое воображение бурлило и взрывалось яркими, четкими образами, уничтожая любые сомнения в том, что я не вижу рассказанного собственными глазами.
– Многое я встречал в своих странствиях, многое слышал от бесчисленных попутчиком, но ничто из того, ничто, от последнего дерева Охмараги до вершины Гор Хельсов, не сравнится с ними. С живой легендой. Я говорю о птице хаарь, друзья мои, о птице грома, живущей на Великих равнинах, месте. Ни один любопытный путник не осмелится заглянуть туда по доброй воле: ведь цена секретов великих равнин – человеческая жизнь! Птицы хаарь – удивительные существа, птенцов
