домику. Хлопнул дверью и пошел прямиком в душ.
5
На вопрос, в каком я пребывал настроении, мне даже самому себе было трудно ответить. Оно не было плохим, но и назвать его хорошим язык тоже не поворачивался. Скорее, это было какое-то пограничное противоречивое состояние неопределенности и смятения, потому что я не знал, радоваться тому, что я сегодня опять увижусь с Элис, или самоистязать за то, что вел себя на пляже, как последний дурак.
Приняв душ и шастая по комнате в одних трусах с банкой колы в руке, я подошел к окну и, отодвинув штору, взглянул через арку на доступный взору кусочек пляжа и лагуну.
Небесно-голубое парео так и лежало на песке. Элис плавала где-то на середине лагуны. Ее голова и плечи плавно перемещались над искрящейся поверхностью воды. С каждой секундой она нравилась мне все больше и больше. И я вдруг понял, что мысли об этой девушке занимают практически все свободное пространство в моей голове. Я даже практически перестал думать о погибшем Викторе Колосове.
В конце концов, я решил прекратить это наблюдение. Во мне проснулась совесть – вечно она не вовремя, и я почувствовал неловкость из-за того, что занимаюсь подглядыванием, а это было нехорошо. Даже противно стало, словно я какой-то извращенец. Тьфу.
Я сел в кресло и задумался. Я вообще в последнее время стал часто задумываться, преимущественно о всякой ерунде. Обычно я перебирал в памяти пережитые моменты, давние и не очень, и думал о том, как, где и что изменил, если бы представилась такая возможность. Бессмысленное занятие в условиях общепринятой концепции неизменности прошлого. Иногда я даже разговариваю с самим собой. Задаю вопросы и сам же на них отвечаю, словно два разных человека с различными убеждениями, взглядами и ценностями. Может быть, я схожу с ума?
Из этого гнусного состояния меня вывел стук в дверь. Он был едва слышным, и я сперва подумал, что мне показалось. Но затем он повторился уже более настойчиво. Порой, у меня бывает очень странная реакция на подобные вещи. Вот и сейчас я подскочил, как ошпаренный. Не знал, кинуться мне к двери, чтобы открыть ее, или сначала натянуть шорты. А в дверь тем временем постучали еще раз, так что про шорты я позабыл напрочь.
– Кто там? – спросил я, уже подходя к двери.
Ответа не последовало.
Я уж и предположить не мог, кто это мог быть? Но где-то в глубине подсознания я тешил себя призрачной надеждой, что это будет Элис, стоящая в прилипшем к мокрому телу небесно-голубом парео. Только, почему со стороны дорожки, а не пляжа? А не важно! И вот тогда-то я точно не буду терять времени даром, я предложу ей войти, угощу чем-нибудь из мини-бара, и не буду молчать и стоять столбом, как истукан с острова Пасхи, а сделаю комплимент, дам понять, что она мне нравится. И будь, что будет…
Но моей мечте не суждено было сбыться. А судьба-злодейка сыграла злую, но весьма забавную шутку. Когда я распахнул дверь, то увидел перед собой какую-то китаянку неопределенного возраста, которая, увидев меня, да еще и в одних трусах, завопила, как потерпевшая, и, сломя голову, бросилась
