были в полном порядке. Наверное, я сейчас очень бледная, и синяки от усталости под глазами резче обозначились. Но, судя по тому положению, в котором они меня нашли, это вполне объяснимо? Почему он так рассматривает меня?! И зачем держать так крепко?
– Вот и каталка. Кайс, помоги.
Парень будто очнулся и посмотрел на приятеля. Я увидела, как по коридору к нам спешат еще двое с каталкой, в медицинской форме.
– Вы не отпустите? – спросил он, снова ко мне повернувшись.
Я не понимала, о чем он говорит, и он сразу догадался об этом по моему лицу.
– Ваша сумка, – слегка улыбнулся он. – Вы все еще ее держите.
Я испытала настоящее облегчение – так вот почему он так близко! Ему просто негде было разместиться! Я думаю, никто не заметил, как я надавила два раза на ручку – блокируя замок. Если кому-то придет в голову в нее заглянуть, замок просто не откроется, как будто заклинив. А разрезать чужое имущество тут точно не станут.
Парень снова улыбнулся, я подумала, что он сейчас положит меня и отойдет, но вместо этого он осторожно пристроил мою голову себе на плечо, а потом подхватил меня под колени и поднял. Я даже понять ничего не успела, как он сделал несколько шагов и осторожно опустил меня на каталку. Зачем он так сделал? Разве не нужно было оставить все, как есть, и дать возможность санитарам сделать свою работу? Впрочем, думать об этом я не могла больше, меня повезли по коридору. Сознание снова стало уплывать куда-то.
Придя в себя в очередной раз, я открыла глаза и увидела над собой на потолке белую прямоугольную панель, по краям которой горели зелёные огоньки. Все ясно, значит, я уже в операционной. Эти огоньки создают зону стерильности вокруг операционного стола.
Уловив движение слева от меня, я перевела взгляд и увидела мужчину в медицинском комбинезоне. Его глаза были не видны из-за монитора очков. Но, кажется, это был тот самый брюнет, что я видела раньше. Сейчас он рассматривал мою руку. Благодаря монитору он должен видеть её буквально насквозь, насколько я знаю. Сосуды, мышцы, кости. Руки я совсем не чувствовала, наверное мне что-то ввели уже.
– Очнулись? – Заметил он – Рука болит?
Я отрицательно покачала головой.
– Хорошо. В ране что-то застряло. Я должен это вытащить.
Я, так же молча, кивнула.
Я не стала смотреть, что он там делает, уставившись вверх. Хотя ощущения были странные. Я чувствовала руку, и в то же время, когда он касался её, она казалась какой-то чужой. Звякнуло, и я ощутила, как он раздвинул края раны и засунул в неё что-то металлическое. Потом стало больно. Как будто раскаленная игла впилась прямо в кость, и свело всю руку. Тело рефлекторно напряглось и выгнулось, отрывая лопатки от стола. Воздуха стало не хватать, но пытаясь контролировать дыхание, я услышала, насколько судорожно это получилось. Я пыталась прекратить двигаться, чтобы не мешать ему, очищать рану, но плохо справлялась. Ещё и вытянутые ступни задергались
