я все-таки не удержалась от этого вопроса, потому что слабо представляла, как происходит процедура лечения у обыкновенных людей.
– Они тратят на лечение гораздо больше времени, чем мы, – правильно поняла мой вопрос старшая. – И остаются в больнице до полного выздоровления.
– Сколько это может занять времени?
– В зависимости от повреждений. Что у тебя?
– Шипшип.
– Не догадались?
– Я слышала, что произошла какая-то авария. Они подумали, что я пострадала в ней. Царапины приняли за порезы. Но в ране застрял кусочек когтя.
– Нашли?
– Я уничтожила его.
– Молодец.
Я удивилась. Почему она это говорит? Конечно, хорошо, что она одобрила мои действия, но разве не из-за меня возникла эта ситуация?
– Порезы заживут быстро. Это все повреждения?
– Нет. Мне сказали, что еще ребро сломано.
– Значит, тебя продержат не меньше трех дней.
– Так долго?!
– Ничего не поделаешь. Тебе придется остаться там, – повторила она. – Авария, о которой ты говоришь, произошла в 14.07 в 35 секторе. Перемещатель частного лица потерял управление и упал на общественную площадку. Много пострадавших.
– Общественная площадка? Как мне объяснить в таком случае порезы?
– Там есть кафе. Немного в стороне от того места, где все произошло. Но будет выглядеть вполне достоверно. Скажи, что упала на перегородку. Они из пластика.
– Поняла.
– Пока все. Сообщай сразу, если что-то непонятно. Старайся меньше контактировать с окружающими.
– Да.
И связь оборвалась.
Немного подумав, я нашла в сети сообщение об аварии и просмотрела все ролики, что нашла. Потом нашла схему района и постаралась поточнее запомнить, что и где там расположено. Общественной площадкой назывались зоны отдыха. Мне не приходилось в них бывать. Просто незачем. Но люди, кажется, постоянно приходят в такие места. Что они там делали, я не имела представления, но это не важно. Кафе. Я была в кафе. Значит ела. Нет. Кто-то мог вспомнить, или просмотреть записи охранной системы в помещении и меня там не найти. В таком случае, можно сказать, что я не успела войти внутрь. Я нашла схему кафе и сопоставила с местом аварии. Да. Вот тут. Вполне реально будет выглядеть, если сказать, что я шла с этой стороны. Разобравшись с этим вопросом, я немного успокоилась. Теперь нужно просто вытерпеть эти три дня. Для всех я Эмма. Просто Эмма Вандерсен. 18 лет. Живу в 67 секторе. Работаю на хлорофилловой фабрике. Братьев, сестер нет. Родители погибли 6 лет назад. С другими родственниками связей не поддерживаю.
За окном уже совсем стемнело. По мере того как гас свет снаружи, в палате включалось и набирало интенсивность искусственное освещение. Я не привыкла к такому яркому свету. Он ассоциировался для меня только со снегом. Светло, значит опасно, холодно и тяжело. Наверное,
