style="font-size:15px;"> Эдвард хотел ей что-то сказать, его губы уже хотели зашевелиться, но он вдруг сжал их и отвернулся. В этот момент Роуз почувствовала печаль и даже какую-то жалость, что вылилась из нее чистосердечным признанием.
– Не переживайте так, миссис Фергюсон, и не изводите Эдварда. Поверьте мне сейчас, пожалуйста, что я не пытаюсь защитить его или оправдать, или каким-либо образом оскорбить Вас и мою матушку, но я не такая замечательная, как Вам могло показаться за время моего присутствия в Вашем доме -, я знаю только две арии и больше ничего играть не умею.
В доме повисла тишина. Все были в полной растерянности, а Эдвард поднял на Роуз взгляд, наполненный чем-то незнакомым для девушки. Она сочла это уважением и благодарностью.
Миссис Фёрт через секунду покраснела, и Роузмари не могла понять от чего больше – от стыда или гнева. Ее отец просто замер, не зная, как себя повести, в принципе, как и мистер Фергюсон. Всю ситуацию сгладила миссис Фергюсон, видимо так и не понявшая, что слова Роуз правда. Она просто вдруг раскрыла веер и не громко засмеялась.
– Ох, очаровательная Роузмари, ты неоправданно добра к моему сыну. Не защищай его, ведь я как никто другой в этой комнате знаю способности моего сына и нежелание их развивать. Не стоит, милая мисс Фёрт, принижать себя для чьей-либо защиты, пусть лучше он видит, как ты замечательна, и пытается тянуться к твоему уровню.
После слов кузины щеки миссис Фёрт снова вернулись к своему естественному цвету, и все вокруг, казалось, снова задышали.
– Роузмари всегда отличалась добрым нравом, – проговорила миссис Фёрт.
– Это радует, так как знаешь, Роуз, доброты сейчас в этом мире не хватает, – выдохнула миссис Фергюсон.
После этого женщина изволила играть в карты и попросила миссис Фёрт с ней сыграть. Мужчины начали обсуждать что-то свое, в чём Роуз было бы неправильно участвовать. Сначала она обошла всю комнату, осмотрела картины и занавески. Она не долго изучала комнату, а потом начала испытывать скуку.
Эдвард оставался на софе, и Роуз села с ним рядом.
– Мисс Фёрт, это правда, что Вы знаете только две арии? – спросил Эдвард.
– Простите, – Роуз растерялась, но потом все равно ответила, – да, это правда.
– Как же так? Я считал, что все леди воспитываются в строгости.
– В ужасной строгости, мистер Фергюсон.
– Но знаете Вы только две арии, – напомнил юноша.
– В дни, когда меня должны были мучить игрой на фортепиано, я убегала в поле.
Эдвард был готов рассмеяться, но не зная, как на это способна отреагировать Роузмари, лишь выразил свое восхищение ее находчивости, силе духа и бесстрашии.
– Должно быть порка была достаточно часто, – говорил он.
– Она была регулярно, матушка все пыталась сделать меня благовоспитанной леди, – ответила Роуз.
– Получилось?
– А как Вы думаете, мистер Фергюсон, похожа ли я на благовоспитанную леди?
Не
