я совершил святотатство, что «промолчал», а главное – когда-то дал Вам повод подумать о моей неучтивости. Прошу пардону.
Нечаянно, честное пионерское – аж два письма по Вашему поводу отправляю Вам в копиях (по Марку Захарову) в качестве компенсации за Вашу «думу». (Но не забывайте: когда человек думает, он становится одиноким. Правда, не уверен, что эта догма распространяется и на Вас – ведь Вы девочка).
1
Лисапед – подпольщице Катерине, на деревню.
Обратно пишу Вам, бесценная Катерина Матвевна, хотя уж было разнежился под пледом, и кошка Соня – поверх него. Сидим, ни о чём не подозреваем, ни в чём недостатка не испытываем. Потому и дислокация наша протекает гладко, в обстановке братской общности и согласия, даже Рыжик иногда заходит.
Сидим себе, ни о чем не вздыхаем, кроме, как об Вас, единственная и незабвенная Катерина Матвевна. Признаюсь Вам, милая Катерина Матвевна, что являетесь Вы мне, будто чистая лебедь, будто плывете себе, куда Вам требуется, или по какому другому делу, даже сказать затрудняюсь, но не к «золотоносцу», «менестрелю» али ещё другому какому кандидату-претенденту… И дыхание у меня сдавливает от радости, будто и не виртуально это всё и будто мы – под телегой… Такая вот совпадения.
Но тут вдруг как будто из пушки кто в упор саданул. Пришло письмишко от Вас: в несколько строчек, но открытым текстом. Этим Вы, разлюбезная Катерина Матвевна, опрометчиво нарушили конспирацию, субординацию и ФЗ «О персональных данных» – как заяц лишил невинности лисицу. Не бережёте Вы себя, Катерина Матвевна. И это – Ваше непоследовательное: «Так и думала, что Вы промолчите». А ну как дойдёт до Большого Брата, который наблюдает за всеми? И он строго спросит безо всяких склонений и спряжений, но абсценным словарным запасом:
– Так какого ж … ты, такая …, тогда, … нарушила, если «думала»? И Вас возможно ещё лишат женского звания, выходного пособия за это и – что сплетничаете.
А ещё скажу, ненаглядная Катерина Матвевна, что никогда не прощу себе этой Вашей необдуманности. Берегите себя, дорогая нелегальная Катерина Матвевна, в своей деревне, в т.ч. и на крыше с телефоном.
Обливаюсь горючими слезами за Вас, бесценная Катерина Матвевна, и потому уже как бы и не совсем Сухов, а совсем даже почти – Мокров.
Тому остаюсь свидетелем, борец за счастье трудового женского персонала, виртуальной интернациональной революционной пролетарской организации имени товарища Августа Бебеля и почитатель его книги «Женщина и социализм» Сухов (Мокров) Федор Иванович.
P.s. Может и меня приговорят к расстрелу за то, что Ваше «отношение не может измениться», но потом, думаю, заменят арестом на 15 суток, по причинам моей нетрезвости и моратория на смертную казнь. Но Вам зазря убиваться не надо, не стоит. Напрасное это занятие. Скоро весна.
2
Гражданке… (Вам, Вам).
Уважаемая Екатерина Матвеевна.
Имею честь предупредить Вас о возможных последствиях, как для Вас, так и для ваших респондентов (и корреспондентов) в связи с нарушением Вами ФЗ «О персональных данных» в одном из Ваших писем некоему «А». Полагаю, Вы понимаете
