пОняла, – с ударением на первом слоге протянула я и в поисках поддержки взглянула на Красовского.
Но последний вновь как-то криво улыбнулся, словно у него зуб разболелся.
– В чем собственно дело, Михаил Александрович, – насторожилась я. – Давайте не будем играть в недомолвки. Для начала я хочу знать, почему вас интересует моя личная жизнь?
– Валерия Михайловна, мне и вправду нужно знать, что вам впаривал этот удод, – туманно пояснил Черкасов.
– Подождите, подождите, – начала я кипятиться. – Объясните, пожалуйста, все с самого начала. Кому взбрело в голову тайком меня фотографировать? Вы что, снарядили за мной постоянную слежку? По какому праву? Мне казалось, что у нас установились такие отношения, что можно задать прямой вопрос и получить такой же прямой ответ, а не снаряжать шпиков. Хотя я все равно не понимаю, что вас могло заинтересовать в моей личной жизни! И теперь у меня встречные вопросы. Как давно вы за мной следите? И почему?
– Эдуардыч, давай подключайся, – взмахнул рукой Черкасов. – А то я устал.
– Валерия Михайловна, – вступил в беседу Красовский. – Мы за вами слежку не снаряжали. Упаси Боже, что вы так могли на нас подумать! Эти фотографии принёс и отдал охране какой-то велосипедист, по виду похож на курьера. Так они и попали к нам. А деятель, что изображён с вами, нас действительно интересует. Вот что вы про него знаете?
– Ну, его зовут Григорием, – остыв, стала объяснять я. – Насколько я знаю – он фотограф. Он показался мне довольно общительным и приятным собеседником. Вот, пожалуй, и все. И вообще, я его видела в первый раз. И как теперь понимаю, в последний.
– Ну, ё-моё! – вдруг взорвался Миша. – Опять двадцать пять! Валерия Михайловна! Вы же сами только что сказали, что на честный вопрос – идёт честный ответ. Так чего вы нам мозги парите? Какой из него фотограф? Как из меня слесарь седьмого разряда. В гробу я его видал, а не рядом с вами!
– Я вам честно ответила! – вспыхнула я.
– А что он вам показывал? – чуть поумерив голос, снова насел на меня Черкасов.
– Это цикл тематических фотографий про осень. Так может быть, теперь вы мне объясните, кто это такой, по вашей версии?
– Это Шпаченко, он же Гриша Скворец, – заговорил Красовский. – Скажем так, один из конкурентов Михаила Александровича. Очень неудобный и очень неприятный конкурент.
– Ерунда какая-то, – заметила я. – А вы не обознались? Какой из него мафиози? И даже если это так, то зачем он будет подсаживаться ко мне, изображая из себя фотографа?
– Так, тормознёмся! – воскликнул Миша. – А он не мог к вашей одежде, или сумочке жучка прикрепить? Хотя нет – зачем ему это? И самое главное, кто сфотографировал ваше свидание?
– Никакое это не свидание! – вспыхнула я вновь. – Я зашла в кафе пообедать, а он уже позже подсел. И само собой разумеется, что он никаких жучков ко мне не присоединял. Это было бы возможно, если бы мы обнимались,
