>
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Двенадцать часов
В доме пять часов.
Я накрываю стол на пять персон, все пять часов рассаживаются за столом, напольные часы с маятником спорят со старинными часами с зодиаком, кому занять председательское место, наконец, я напоминаю им, что таких мест два.
Когда солнце садится, наступают шесть часов. Они наступают мне на ногу и вежливо извиняются. Я усаживаю шесть часов в креслах у камина, и думаю, что мне делать, ведь в доме набралось уже целых одиннадцать часов.
Когда восходит луна, бьет час. Он бьет в двери, нетерпеливо ждет, когда его пустят. Впускаю час, беру у него шляпу и пальто, и промокший зонтик. Считаю спальни в доме, их оказывается десять, на мое счастье, в двух спальнях стоят по две кровати, – мне удается устроить все двенадцать часов.
В доме двенадцать часов.
Задергиваю шторы в гостиной.
Двенадцать часов.
Накрываю столик на двоих.
Я жду Полночь.
Сов семь
В лесу сов семь.
А где нет сов, там нет сов-сем.
Вот сидят совы, из дупла вы-совы-ваются.
Полетели сов семь по лесу с полуночи до двух ча-сов.
А там и до трех ча-сов.
А тут у трех ча-сов раз – и захлопнулся за-сов.
Тут-то совам и конец, да как бы не так.
А почему?
А ну-ка, думайте, думайте… сов семь, сов заперли, что осталось?
Правильно, семь.
Вот семь засов и открыло за сов.
И совы вылетели.
Главное, не лететь им туда, где семь часов. Там своя семь есть, семь от сов с семь от часов драться будут.
А может, там вообще не семь ча-сов, а семь ча-филинов.
Яьлырк еытачнопереп, ыталбрефиц еищюацрем
Подгоняю экипаж во весь опор – скорей, скорей, скорей. Впрочем, оно и не нужно, экипаж и сам несется во весь дух, подпрыгивает на поворотах, жалобно поскрипывает. Мы оба чувствуем, что этот лес таит в себе немало опасностей, деревья шумят, шепчутся, переговариваются о чем-то на неведомом языке, костлявые ветви зацапали луну и медленно её пожирают, тусклое свечение тянется с болот.
Скорей.
Подгоняю экипаж – скорей, скорей, скорей. Стараюсь не слышать зловещее угуканье за спиной, в который раз говорю себе – это совы, совы, совы, черт возьми, ну что это еще может быть…
Хлопанье крыльев.
Там, сзади.
Они налетают со всех сторон, даже не могу толком понять, кто именно, вижу мерцающие циферблаты, перепончатые крылья, чьи-то когти вонзаются мне в волосы.
Кольт, кольт, должен быть кольт, еле сдерживаюсь, чтобы не начать палить во все стороны, пытаюсь прицелиться – не могу, они мельтешат слишком быстро, стреляю – наугад, со звоном разлетается циферблат, аг-га, есс-с-ть….
Их слишком много, говорю я себе, закрывая лицо. Слишком много. Нащупываю сухие палки, чиркаю спичкой, – с ревом взмывается пламя факела, циферблаты разлетаются, аг-а, не понравилось… Подхлестываю экипаж, пошел, пошел, лес расступается, хлопающие крыльями циферблаты остаются где-то там, там. Пристраиваю факел, чтобы отгонял тьму, фонари экипажа чуть меркнут в свете пламени. Только сейчас понимаю, что обронил кольт, еще думаю вернуться, еще смеюсь над собой, жить мне, что ли, надоело – вернуться…
Подгоняю экипаж во весь опор – скорей, скорей, скорей. Впрочем, оно и не нужно, экипаж и сам несется во весь дух, подпрыгивает на поворотах, жалобно поскрипывает. Мы оба чувствуем, что этот лес таит в себе немало опасностей, деревья шумят, шепчутся, переговариваются о чем-то на неведомом языке, костлявые ветви зацапали луну и медленно её пожирают, тусклое свечение тянется с болот.
Скорей.
Подгоняю экипаж – скорей, скорей, скорей. Стараюсь не слышать зловещее угуканье за спиной, в который раз говорю себе – это совы, совы, совы, черт возьми, ну что это еще может быть…
Хлопанье крыльев.
Там, сзади.
Они налетают со всех сторон, даже не могу толком понять, кто именно, вижу мерцающие циферблаты, перепончатые крылья, чьи-то когти вонзаются мне в волосы.
Кольт, кольт, должен быть
