так сразу вижу себя, чего не ждал, того не ждал…
Вижу себя. Как я выезжаю из города, – это Таймбург, вспоминаю я, Таймбург, – машу кому-то рукой, кажется, чете Букманов, Агнесса машет платочком, я подгоняю экипаж.
Еду через лес – темный, зловещий, подсвеченный полной луной. Я тороплюсь успеть домой до того, как зайдет луна и станет совсем темно.
Экипаж спотыкается на дороге, я успокаиваю его, еду дальше.
Отсюда, сверху, смотрю, почему споткнулся экипаж.
Вижу.
Вот оно.
Тонюсенький шов на… …нет, не на дороге, на том месте, где аккуратно обрезали время.
Подгоняю экипаж вверху, зорко слежу за собой, едущим через лес, вот я останавливаюсь возле своего замка в виде настенных часов на старом дубе, поднимаюсь по лестнице…
Подгоняю экипаж, делаю виражи над домом.
Жду, когда в спальне вспыхнет свет.
Приказываю своему экипажу остановиться на крыше дома.
Распахиваю окно спальни.
Я подскакиваю на кровати, я не ожидал увидеть самого себя, и уж тем более не ожидал, что я достану шпагу.
– А ты ловко выдумал… – говорю сам себе, лежащему в постели, – не понравилось ему, видите ли, что на него по дороге нечисть эта нападет…
– Ка… кая нечисть?
– А, ну да, ты же не помнишь ничего. Удобно, вырезал кусок жизни, и забыл… а я, значит, мучайся целую вечность…
– Слушай, а давай день я, день ты…
– Смеюсь.
– Ну, уж нет… делай, как было… – прижимаю лезвие шпаги к его горлу.
Думаю, догадается он, что я его не убью, не смогу убить, ведь тогда прихлопну и самого себя тоже… или нет… ага, разволновался, пошел резать и клеить время…
Оборачивается ко мне:
– Как… как ты догадался-то вообще?
Усмехаюсь:
– Да не глупее тебя, знаешь ли…
…останавливаю экипаж, загоняю его в стойло, поднимаюсь по лестнице, вхожу в живительное тепло дома, спать, спать, спать…
…только в постели спохватываюсь, что не задернул шторы, скорей-скорей, босиком по пушистому ковру, второпях, чтобы не растерять драгоценные крупицы сна, не удерживаюсь, смотрю в окно на…
…луна прячется в ветках, уходит спать, что-то видится мне над луной, что-то… что-то…
Ну, конечно.
Петли, петли, петли.
Думаю, сколько раз я вырезал свое прошлое.
Думаю, сколько еще предстоит починить…
Что-то вспоминаю, вынимаю из саквояжа крылатые часы, смотрю на выгравированную фамилию мастера, думаю, зачем я сделал часы и послал их убить самого себя…
Элия
Утром потерянного дня Элия вернулась в город, где её никто не ждал – потому что никто не знал, что есть вообще такая Элия. Даром, что здесь прошло детство и юность Элии, и каждый прохожий, услышав имя Элии, широко улыбнулся бы и вспомнил какой-нибудь
