тюльпанов, гиацинтов и прочих первоцветов. Может, весеннее буйство красок и ароматов разбудят ее.
Истикляль вывела меня к станции фуникулера Бейоглу и Галатскому музею Мехлевиханеси – дому братства танцующих дервишей Мевлеви – тех самых, что молятся, впадая в экстатическое состояние во время кружения. Такой небольшой и скромный, что после нарядных бутиков и не заметишь, он будто манил меня к себе.
Я зашла во двор, и громкоголосая суета осталась позади. Слева среди травы высились белые столбики кладбища, где мирно покоились в вечности поэты, музыканты и шейхи. В глубине стоял приземистый серый дом в два этажа.
Обойдя его, я обнаружила цокольный этаж и вошла в музей. В маленьких комнатах располагалась экспозиция вещей знаменитых представителей братства и предметов домашнего обихода. Стоило глазам начать перебегать с одного на другое, как мысли тут же ускакали в неизвестном направлении. Замерев перед кафтаном под стеклом, я так долго стояла, погрузившись в воспоминания о том, как мы с Гораном устроили шопинг перед поездкой на Филиппины, что в комнате, оборудованной датчиками движения, сработала система экономии электроэнергии – погас свет.
Я вздрогнула, оставшись в темноте, но не стала шевелиться. По щекам потекли горячие слезы. Впервые за долгое время мне стало настолько уютно одиноко, что тугой комок боли, колючей проволокой скрутивший душу в Каппадокии, начал потихоньку распрямляться.
Наружу я вышла с опухшими глазами и совершенно опустошенная. Рядом никого не было. На тонких голых ветках медленно наливались тяжестью пузатые капли, одна за другой падавшие на сиротливо зябнущие под ними столики со стульями.
– Красиво, да?
Я повернула голову и увидела молодого высокого мужчину в традиционном для дервишей одеянии – длинное белое платье и войлочный конусообразный колпак светло-коричневого цвета.
– Очень красиво, хоть и печально.
– Что заставляет тебя смотреть сквозь призму грусти? Переживаешь? Любовь, да? – он понимающе улыбнулся.
Я вздохнула, отведя взгляд – глаза вновь начали наполняться горячей влагой.
– Ты любишь. – мужчина кивнул сам себе.
– Все сложно. Не знаю, что делать.
– Спроси у Него. Для молитвы не нужен храм. У твоей души тоже есть душа, и все что ты ищешь, можешь найти внутри себя. Весь мир – храм. Забудь обо всем, открой Ему свое сердце, и ответы придут.
– Вы так молитесь? В то время, когда кружитесь?
– Если ты любила хоть раз в жизни, то знаешь, как молится дервиш, что он чувствует во время молитвы.
Я кивнула, уже не сдерживая слезы.
– Движение – способ познания себя. – мужчина поднял руки вверх, одна чуть ниже другой. – Правая принимает божественную энергию и движется вверх, а левая – вниз, отдавая энергию людям. То, что мы от Бога получаем, отдаем, не держим ничего у себя. Хочешь попробовать?
– А можно?
