ситуация Устряловых, казалось бы, устроившихся очень неплохо в городе, которым многие завидовали, но вынужденных вернуться, заразила его возмущением, смятением, желанием бороться…
– Что, может, выпьем чутка? – спросил; еще минуту назад пить не хотелось, а теперь прямо засосало в груди, затребовало водки.
Димка глянул на жену, наткнулся на ее колючие глаза, ответил:
– Нет, Виталь, не надо. Завтра поеду. Надо решать… И перед родителями стыдно – говорили ведь, предупреждали, а мы… Типа взрослые люди… Теперь на глаза им попадаться не хочется. А даже картошки вон нет, кастрюли…
– Пошли, дам картофана, и капуста соленая есть. Огурцы. – Злость у Витальки сменилась сочувствием к этим ребятам, ставшим будто беженцами какими-то. – Нет, серьезно! Что мы, чужие, что ли? И посуда лишняя найдется…
Димка снова посмотрел на Марину. Та сказала:
– Только не пей!
– Да ясно… Я же сказал.
– Виталька, без питья. Ладно?
– Угу. Мне уже и расхотелось. Пошли, Дим, пока не ночь совсем.
Зима была смутная, тревожная. Чуть ли не каждый день что-нибудь или случалось, или пролетал слух, что вот-вот случится. Конечно, плохое.
Зэки из колонии-поселения стали в Большакове хозяевами. Приезжали в любое время на кособоком ГАЗ-66, выпрыгивали из затянутого брезентом кузова и начинали прочесывать улицы. Стучали в калитки, и если хозяева были дома – уходили, а если изба оказывалась в тот момент пуста, начинали ломать. Чаще всего соседи мешали поломать всерьез, и зэки, вяло потряхивая топориками и выдергами, отступали. Но несколько изб раздолбали до фундамента. И объяснение было: «Во избежание незаконного заселения».
Потом оказывалось, что хозяева изб или уезжали на время в город, или еще куда, или снимали жилье в другом месте, где была работа, а возвращались к груде досок и бревен. Бросались жаловаться, и одним быстро давали квартиры в Колпинске или еще где, а других, в основном одиноких, пьющих, необразованных, вычеркивали из реестра: нет дома, нет права на предоставление жилья.
– Да вы чего?! Вот прописка в паспорте! – изумлялись обездомевшие.
– Таких штампиков сколько угодно можно наделать. Где документы на дом?
– Где… Не знаю… Да этот дом еще мой дед поставил!
– И что? Вы же где-то жили, когда якобы ваш дом сносили. Значит, у вас имеется фактическое место жительства.
– Да я у брата был, в Колпинске! Мне зимой здесь трудно одному…
– Ну вот, возвращайтесь к брату.
Жаловались начальству колонии на зэков, рушивших дома. От начальства ответ:
– Действуем на основе контракта с дирекцией.
– Какой дирекцией?
– По подготовке ложа водохранилища… Мы, колония-поселение, должны по законодательству сами себя содержать, поэтому заключили контракт по зачистке брошенного жилищного фонда.
– Но оно же не брошенное!
– Людей
