Мартинковский пел о том, что вот ему приснился вещий сон, двери его кабинета широко распахнулись без стука. Фред неохотно обернулся, потому что прекрасно знал, кто может войти таким образом. Бродяк всегда врывался в его кабинет, а вежливые просьбы не приносили результатов. Сейчас Мартинковский не хотел никого видеть, тем более старого друга, потому что спешил домой.
Действительно, в дверях кабинета стоял, опираясь о косяк, Бродяк, а с ним низкорослый младший лейтенант Олькевич, с улыбкой на пухлых губах.
Довольный собой Теофиль почесал лысую макушку. Заметив несчастное лицо начальника, он поспешил объяснить:
– Гражданин начальник, разрешите доложить, сегодня Международный женский день.
Он хотел еще что-то добавить, но его перебил старший лейтенант:
– Фред, мы весь день тебя ищем, сегодня ты просто обязан выпить.
Майор закрыл портфель на две металлические застежки, поставил его на пол и покорно сел в кресло.
– Ладно, парни, по маленькой, и я бегу домой, – решил начальник, уже месяц, с момента рождения Филиппа, не употреблявший спиртного. Но сегодня неудобно было отказываться.
15:20
– Пан полковник, звонят из администрации железных дорог, – сказала секретарша, стоя в дверях кабинета начальника отдела уголовного розыска. Полковник Евгений Жито посмотрел на женщину и широко улыбнулся. Сегодня следовало быть внимательным ко всем женщинам, особенно к тем, с которыми работаешь каждый день. Впрочем, полковник всегда старался быть обходительным с женщинами, если не был чем-то занят или не был очень уставшим. Тогда он никого не замечал. Он часто был загружен работой, поэтому люди, которые не очень хорошо его знали, считали его неразговорчивым и заносчивым. Но он не был таким – Жито был человеком приятным и спокойным, но, как он сам говорил, эта проклятая работа влезала ему на голову и прижимала к полу. Он хотел бы чаще улыбаться. Но разве у него был повод? Все вокруг все время чего-то от него хотели, и поэтому ему постоянно приходилось делать то, чего он очень не любил – принимать решения. А в связи с занимаемой должностью это были решения со всеми вытекающими последствиями.
Хуже всего, что на этой работе ему все время приходилось лавировать. Воеводский комиссар и проверяющие из Воеводского комитета Польской объединенной рабочей партии постоянно вмешивались в работу уголовного розыска, то есть требовали немедленных результатов при расследовании самых сложных дел. Если в Познани или воеводстве было совершено убийство, на столе первого секретаря воеводства информация об этом появлялась в тот же день. Иногда это дело его не интересовало, и тогда полковник и его отдел могли работать относительно спокойно. Но иногда он вспоминал об этом спустя неделю, тогда он вызывал к себе начальника уголовного розыска и требовал немедленно доложить о результатах следствия. Нельзя было прийти к Первому и сказать,
