клипсе. Глаза у него заплаканные, с красными веками. Тереза выглядит измученной и бледной. – Вы же были с ним такими друзьями, когда ты был маленьким.
Томас говорит:
– Смотри, Питер, вон тетя Маргарет со своими детьми. Пойди поздоровайся с ними.
Питер грустно кивает и бредет в их сторону. Тереза смотрит на Томаса.
– Зачем ты это сделал?
– Потому что ему не нужно слышать то, что я собираюсь тебе сказать.
На мгновение Томасу кажется, что он сделает это – расскажет маме про тот жуткий день, день «Звездных войн». Однако вместо этого он произносит:
– Во мне никогда не было того, что отец хотел видеть в сыне.
Тереза, кажется, шокирована его словами.
– Ты говоришь что-то ужасное. Отец в тебе души не чаял.
– Да, пока не появился Питер. Питер больше похож на отца. Он любит футбол, и лазать по деревьям, и машины, и прочие мальчишечьи дела. Отец никогда не понимал меня. Никогда не принимал всерьез мои увлечения. Не интересовался наукой, не любил музыку, не читал книги. Он считал меня странным. В его глазах я был размазней. По-моему, он подозревал, что я гей.
Тереза смотрит на здание крематория.
– Даже если бы это и было так, для него ничего бы не изменилось. Он любил тебя. – Она делает паузу. – А это так?
Томас невесело смеется.
– Откуда мне знать? Мне шестнадцать. У меня не было девушки, но и парня тоже не было. Так что не беспокойся.
– Я и не беспокоюсь, – тихо произносит Тереза. – Во всяком случае, не из-за этого. Что меня тревожит, так это… это вы с Питером. Как вы будете теперь без отца. – Она долго смотрит в чистое голубое небо. – И еще я переживаю, что будет со мной. Через пару лет ты уедешь учиться в университет. Я знаю, что это эгоистично, но мне страшно остаться одной.
– С тобой всегда будет Питер. Ему всего восемь. Так что он еще долго никуда не уедет. А к тому времени, когда и он соберется покинуть дом… что ж, кто знает. Возможно, у меня тогда уже будет семья, дети, и я буду жить с ними здесь, в Кавершаме.
Тереза улыбается, и эта первая улыбка, которую Томас видит на ее лице за последнюю неделю.
– Ты правда так думаешь?
В дверях крематория появляется викарий и делает знак Терезе. Она говорит:
– Мы готовы.
Томас берет ее за руку, и Тереза крепко ее сжимает. Она выглядит постаревшей, опустошенной и высохшей, и Томас испытывает чувство вины из-за того, что он не чувствует себя, как она, что он не чувствует… вообще ничего. В его сердце нет ни облегчения, ни печали, ни чувства утраты. Камень не свалился с его души. Потому что – как вдруг ему стало ясно – Фрэнк Мейджор не забрал свои тайны с собой в могилу, он просто передал их Томасу, возложив на него тяжкий груз своих измен.
– Спасибо, папа, – бормочет Томас.
Тереза смотрит
