Вячеслава Евгеньевича (ее мужа), не могла простить его успеха в науке, всегда пренебрежительно отзывалась о нем, говорила, что Вячеслав Евгеньевич – труженик, а Алексей Евграфович – лентяй. Она не упускала случая в разговоре с матерью, где только возможно, сказать что-нибудь плохое про отца, чем, конечно, расстраивала ее, в то время как ее надо было оберегать от волнений. Мать никогда не умела оборвать ее и часто плакала после ее нападок на отца. Отец знал, как относится к нему сестра, но не страдал от этого, особо нежных чувств к ней тоже не питал, но всегда хорошо относился к ее семье, к своему товарищу, Вячеславу Евгеньевичу Тищенко, он видел его недостатки и признавал его достоинства, и, где мог, способствовал его продвижению.
Однако я далеко отвлеклась от того времени, когда к нам в Безо приехала Мария Маркеловна. Она прожила у нас весь остаток своего отпуска, она старалась, где могла, быть полезной матери, чистила под нашим руководством ягоды, хотя, как я потом узнала, терпеть не могла этого занятия, сшила мне летнее платье, которое потом стало моим любимым платьем. По летам обычно Мария Маркеловна ездила работать статистиком в Самару, сама она была родом из Самарской губернии, поэтому она привыкла к жаркой погоде, и оттого погода в Безо казалась ей холодной. Как я уже говорила, я летом всегда ходила в одном платье, а Мария Маркеловна каждый день ходила в драповом пальто – ей все казалось холодно.
Вскоре приехала в отпуск Мария Павловна, у нее отпуск был всего лишь две недели. За время пребывания у нас Марии Маркеловны я с ней подружилась, так как чувствовала, что она очень хорошо ко мне относится. В начале августа она уехала, ей, как и другим гостям, поручили отвезти в город ящик с вареньем, причем наказывали не сдавать его в багаж и везти с собой в вагоне. Но проводник оказался непреклонным и не пустил ящик в вагон, пришлось сдать его в багаж, и Мария Маркеловна очень волновалась, что банки разобьются, что скажет тогда Наталья Павловна! Мария Павловна, узнав, что варенье сдано в багаж, осталась очень недовольна. Совсем расстроенная, Мария Маркеловна поехала на вокзал получать багаж, повезла его к нам домой, спешно распаковала. Все банки доехали в полной сохранности. Мария Маркеловна считала себя в долгу перед нами и в благодарность за гостеприимство заказала и подарила мне золотой овальный медальон с моей монограммой. Мать неодобрительно отнеслась к такому поступку, считала, что это лишнее, другие гости ограничивались обычно коробкой конфет. Мария Маркеловна дала уменьшить фотографии моих родителей, снятые перед их свадьбой, и вставила их в медальон. Я лично была очень довольна, медальон этот у меня цел и сейчас.
В этом году мы вернулись в город немного раньше обычного, нужно было успеть к 1 сентября сшить мне коричневое платье и черный передник. Такая форма была в старших классах нашей гимназии. Отец купил мне сумку для книг и тетрадей. Гимназия наша помещалась на углу Большого проспекта и 5-й линии, она занимала весь большой трехэтажный дом, только на
