еще погладишь? – Повернувшись, он воззрился на меня глазами кота из «Шрека».
– Не сегодня! – рассмеялась я. – И не думай, что я куплюсь на все это. Котенок это, конечно, нечто, но все-таки, кто ты такой?! И почему другие не слышат тебя? Неужели я первая?
– Почему же. Бывало, и слышали. Пугались и… Ты первая, кто стал слушать. Понимаешь разницу?
На меня смотрели большие голубые глаза в высшей степени няшного создания, но за ними читалось нечто куда более глубокое, наполненное тоской.
– И не видели? А теперь?
– Это ненадолго. Без подпитки и ты очень скоро перестанешь меня видеть. Хотя, – он внимательно меня оглядел, – как знать. Странные ощущения! Как давно я не чувствовал себя живым! Ну, почти.
– Не понимаю. То есть ты призрак? Но при этом я могу тебя потрогать? Как это?
– Какая необученная ведьма!
– Да не ведьма я! Что ты заладил?
– Это точно, не ведьма, а недоразумение! Чему вас тут только учат!
– Ты разглагольствовать будешь или объяснишь?
– Объясню, – сдался он. – А ты погладишь?
Я подавила желание показать ему язык и осторожно присела рядом.
– Ну. Каким таким образом бесплотный дух вдруг стал… эм… материальным?
– Нет никаких бесплотных духов, Оксана, – с самым умным видом начал котик, и я едва сдержала усмешку. – Все есть материя. И там, – многозначительно кивнул он куда-то в сторону, – и здесь. Просто разного уровня плотности. И плотность эту можно до некоторой степени изменить. А я… уже не одно столетие, как застрял в пограничье, среди проходящих сквозь меня людей, не на том уровне, где мне следовало бы быть. Я, конечно, слишком разряжённый для этого мира, но не видят меня в обычном моем состоянии только потому, что не так смотрят.
– А как надо?
– Ну уж не глазами! Попробуй уловить радиосигнал мухобойкой, и я посмотрю, что у тебя получится. Для каждых измерений есть свой аппарат. Или орган. В тебе видение развито довольно сильно. Впрочем, и другие не зря штаны просиживают, так что придется мне прятаться. Или опять истончиться.
– Хочешь сказать, обычный человек тебя и сейчас не увидел бы?
– Скорее всего. Но проверять мы не будем, – сказал он и рассмеялся.
Смеющийся крылатый котик – зрелище непередаваемое!
Однако веселился Азарий недолго. Сложил вместе лапки и уныло уставился в окно.
– Знаешь, я не очень разбираюсь во всех этих делах. Да что там – пока совсем не разбираюсь. Но если тебе одиноко и ты хочешь остаться – я не против. Только надо придумать, что сказать Альбине.
– Ты серьезно? Остаться?.. – Почему-то радостным котик не выглядел, скорее – задумчивым. – Я и забыл, каково это. Почти умер. Я буду лучшим питомцем на свете! – неожиданно воскликнул он и кинулся мне на шею. – Мур-р-р…
Отбрыкавшись от нежностей своего нового призрачного друга, я, как и планировала, отправилась в бассейн. Что бы ни творилось в этой странной школе – ничто не вынудит
