тебя разберусь. Поторопись там. У тебя семья дома, – последнее слово Никита всегда оставлял за собой.
Валентина не успела согласиться с ворчащим мужем: тот отключился. Она не догадалась сообщить ему, что уже собирается уходить с работы.
Улица погрузилась в сумерки. Темноты Валентина не опасалась. Та ничем не грозила. А встреча с каким-нибудь охотником за женской сумкой или голодной собакой утратили не актуальность, а значимость. Там, где умирают мечты, растет безразличие. Внутри Валентины оно давно пустило корни и превратилось во вполне ощутимое деревце. Споткнувшись, Валентина остановилась. Стало жалко и без того побитые временем сапоги. К счастью, зима убиралась и через пару дней можно будет переобуться в туфли, ещё имевшие приличный вид. Размышляя о весенней погоде, Валентина вспомнила о неокрашенных корнях волос. На работе она не задумывалась, как смотрится внешне, а вот на улице хотелось производить приятное впечатление. Прикинув, сколько денег у неё осталось на карманные расходы, за которые Никита позволял не отчитываться, Валентина с облегчением направилась в магазинчик бытовой химии. Быстренько взяв с полки нужный каштановый оттенок Palette, она расплатилась на кассе и сунула в сумку коробку с краской. В направлении к дому пришлось ускорить шаг, чтобы не дать повода мужу учинить новый скандал. Хотя тот и так был гарантирован.
Открыв входную дверь, Валентина услышала смех дочери и решила, что волнения относительно атмосферы в доме были напрасными.
– Дорогие мои, я пришла, – радостно сообщила Валентина мужу и дочери, заходя на кухню.
– Да уж, явно не спешила, – буркнул Никита.
– Мама, а я тебя ждала, чтобы поговорить, – Оля погрустнела, придавая нужный эмоциональный оттенок тому, что планировала сообщить.
– Конечно, доченька, поговорим, я только поужинаю, – улыбка медленно сходила с лица Валентины, удерживающей надежду, что вечер сможет завершиться на положительных эмоциях.
– Я вообще-то уже поела, – дочь нахмурилась, вставая из-за стола.
Грустное лицо дочери отбило аппетит. Валентина подошла к Оле и обняла её за плечи. Высвобождаясь из материнских объятий, девушка направилась в свою комнату. Мать покорно последовала следом. Тревога за дочь зажала тисками виски.
– Оленька, что произошло? Скажи мне, – Валентина перебирала мысленно причины, заставившие дочь демонстрировать обиду.
– Мама, как всегда. Ты же знаешь, что в группе учатся небедные студенты. Только я всегда хуже всех, – Оля сбросила с дивана декоративные подушки.
– Олечка, что можем, мы с папой все для тебя делаем, – желание поднять с пола вышитые собственноручно подушки притихло. Укоры дочери всегда попадали прямиком в сердце.
– Что ты все время оправдываешься? – Никита не мог отказать себе в участии в обсуждении проблемы. – И нечего валить на меня, это ты не можешь заработать нормально.
– Да, мам,
