из автобуса, Лена в ближайшем киоске купила колбасы, хлеба, десяток яиц и бутылку кока-колы. Навязчиво, несколько раз, посетила мысль о пицце, но до ближайшей пиццерии нужно было топать с пол-остановки.
Подъезд дома, с пятидесятилетней полутьмой, копившейся благодаря широченным подоконникам и стенам, влил в неё свежие силы.
Поднявшись на пятый этаж, Лена подошла к двери, теперь уже собственной, квартиры.
Доставая из сумочки ключи, она уронила взгляд на лестницу, ведущую на чердак.
Просто старая лестница, поднимающаяся вверх и исчезающая в темноте. Что тут страшного? Лена же не маленькая девочка? Почему она раз за разом пугается и лестнице производит на неё такое гнетущее впечатление?
Войдя в квартиру, Лена заперла за собой замок на два оборота.
Разувшись, прошла на кухню. Поставила продукты в холодильник.
Часы равномерно тикали, отсчитывая время. Не считая этого в квартире царила абсолютная, мёртвая тишина.
Когда в сумочке запищал телефон, Лена аж подпрыгнула от неожиданности.
«Нервы, однако», – усмехнулась она про себя.
Кстати, мобильник, неслыханная роскошь, тоже подарок Олега. Что ему икалось.
– Да? Алло?
– Лена?
Раздался в трубке взволнованный голос матери:
– Ты дома?
– Я на новой квартире.
– Там и сиди. Видишь, что творится на улице?
С северо-запада заходила огромная, сизая, словно беременная на последнем месяце, туча. По тротуарам, шагал ветер, покрывая землю шлейфом пыли.
– Передавали штормовое предупреждение. Пока гроза не пройдёт, сиди, пожалуйста, на месте.
– Я не жажду принять грудью натиск непогоды. Буду паинькой.
– Умница. Я могу не волноваться?
– С полным на то основанием.
Раз уж предстояло застрять, нужно благоустраиваться.
Переодевшись в халатик, Лена прошла на кухню, делать себе яичницу.
Разбив пару яиц на сковородку, пожалела, что не купила молока – можно было сделать омлет. Поставила на стол тарелку, дополнив этюд колбасой, подняла стакан с кока-колой:
– С новосельем!
Сумерки сгущались быстро.
Руки у Лены покрылись гусиной кожей, когда грохот расколол небо и землю на половинки, обливая комнату ослепительным, бело-синим сиянием.
Новый грохот, пронесшийся вслед за вспышкой, был громче предыдущего.
Чтобы скрыться от этого светопреставления Лена направилась в ванную.
Звук падающей воды всегда действовал на неё успокаивающе.
Ванная, отделанная зеркальным кафелем, с большим зеркалом в человеческий рост, в котором можно было видеть себя целиком, утопающую в белой пене, к сожалению, казалась совершенно неуютной. Словно декорация к фильму ужасов.
У Олега явно намечалась тенденция к позерству. Все, что он приобретал, отличалось чем-то нежилым,
