Михаила и забыла годы дружбы, проведенные с Димой. Марина пыталась возобновить дружбу с Димой и вернуть ту атмосферу теплоты между ними. Но Дима ей навстречу не шел. Он не отказывался провожать ее вечером после длительных консультаций, которые Топорков из-за своей лени не посещал. «Зачем, – резюмировал он свои отсутствия с довольным видом, – папа мне все сделает, даже аттестат». Но дальше проводов до дому, отношения между Димой и Мариной не шли. Больше он не приглашал ее к себе заниматься и не изъявлял желания помочь разобраться в ее нелюбимых «заумных», как она любила говорить, задачах по физике и химии.
Наступило лето. Начались выпускные экзамены. Дима сдал их успешно, его аттестат сверкал пятерками. Марина заглянула в него и громко рассмеялась. Дима удивленно посмотрел на нее, повода для смеха он не видел.
– Глянь в мой, – пояснила она свое поведение, раскрывая аттестат.
В нем между троек, стояло лишь несколько четверок.
– Это ерунда, усмехнулась она, – пятерку, которую я получила, сюда не поставят.
– Это за что же ты ее получила? – спросил заинтригованный ее заявлением Дима.
Марина приникла к его уху и шепотом воодушевлено проговорила:
– Я через неделю выхожу замуж за Топоркова. Мама мне за это поставила жирную пятерку.
Ее громкий смех еще долго стоял в ушах Димы, чего– чего, но такого поворота в ее судьбе он не ожидал. В Топоркове, кроме красивых вещей ничего не было примечательного и выдающегося. Поэтому Дима долго переосмысливал, сказанное Мариной, благо для этого у него появилось много времени после сдачи школьных экзаменов.
Через две недели Дима уехал в Ленинград на ночном поезде, чтобы поступить на юридический факультет Ленинградского университета, как он и планировал. Его мама с большой неохотой отправляла сына в далекий большой город. Но желание видеть сына образованным и не нуждающимся, перевесила ее боязнь.
Поездка должна была занять сутки с лишним. Под монотонный стук колес вагона Дима глядел на мелькающие за окном маленькие города, станции деревни, и вспоминал свою прошедшую жизнь в школе, беззаботное детство, когда был жив отец. Было ли оно счастливым, он не мог сказать однозначно. В его прожитых детских и юношеских годах было всего вдоволь: и радостей, и огорчений. Но последние школьные дни, вновь и вновь, как будто сверлом, вгрызались в его сердце. Громкий смех Марины звучал и звучал в его ушах. Ее довольное лицо, когда она говорила о своем будущем замужестве, бесконечно возникало перед глазами Димы на фоне яркой зеленой листвы, шумевшей весело за окном спешащего вперед поезда. Диме, воспитанному на высоких идеях и на подвигах героев, боровшихся за прекрасное будущее, не жалея своей жизни, меркантильность Марины была не понятна. В душе он до последнего момента ожидал разрыва связи между ней и Топорковым.
«Любовь слепа, а любовь ли это была? Ведь взрослые, вспоминая свои молодые года, часто говорят юношеская увлеченность», – философски изрек в ночную тьму Дима и понял, что взрослая жизнь его началась.
Поезд,
