последствия и для меня, наше знакомство с вами не состоялось бы.
– Можно сказать, он привязан к вам, – заметил я, возвращая разговор на прежнюю тему.
– Я стала частью его обширной коллекции, – она хитро улыбнулась. – Вы правильно сказали, это не любовь – привязанность. Ему нравится быть со мной, вернее, наблюдать за мной, ему интересно, что я говорю и делаю, интересно хотя бы потому, что я не такая…. Одним словом, редкие вещи ему нравятся, – закончила она неожиданно.
– Значит, вы так себя оцениваете?
– Так он оценивает меня. А я, – снова эта улыбка, – всего лишь повторяю его слова.
– Не без оснований, надо полагать.
– Вы правы…. Извините, что я это говорю, но… меня не покидают сомнения. Вы в самом деле обслуживаете посетителей этого кафе или занимаете иную должность. Скажем, детектива.
Я тряхнул головой, невольно поддавшись ее улыбке.
– Почему вы так решили? – отсмеявшись, спросил я. – Оттого, что я задаю точные вопросы?
– Вот вы и сами себе ответили. А еще уверяете меня, что кафе принадлежит вам и вы…
– Кафе принадлежит мне. Мы с женой владеем им почти десять лет; думаю, за такой срок можно не только научиться быстро готовить кофе и подавать пирожки, но и, благодаря множеству разыгрываемых в кафе сценок и разнообразию участвующих в них персонажах, овладеть хотя бы элементарными основами психологии. Так что вовсе не умные книжки стали причиной того, что я спрашиваю так, чтобы получить ответ.
– Вы меня разочаровали. Вы прямо-таки старательно разрушаете всякую интригу вокруг себя. Только я подумала о вас нечто потрясающее, как вы немедленно все испортили.
– И оказались простым владельцем кафе, да еще и женатым.
Девушка задорно рассмеялась.
– Вот именно поэтому мы с вами все еще разговариваем, а не разошлись, каждый по своим неотложным делам. Право же, вы очень редкий человек, с вами общаться можно междометиями – вы и тогда будете все понимать.
– Стараюсь. Воля посетителя говорить, как ему вздумается, а моя задача – понять его намерения. А не то, что он пытается сказать. Иной раз приходится слушать между его слов.
– Как между строк. Нет, в вас определенно есть такое… не знаю, как сказать. И все это вы скрываете ото всех за семью печатями под маской простого представителя сферы массового обслуживания.
– Но и вы тоже не открытая книга.
– Ну что вы! Где мне до вас. Вот вчерашний антиквар, он – да, его можно читать даже близорукому человеку, – на какое-то время девушка умолкла и как-то по-детски непосредственно принялась ковырять носком туфли кафельный пол. Воспоминание, ожившее в памяти, было не столь беззаботно, как прежняя наша словесная пикировка. Немного помолчав, она произнесла потускневшим голосом: – Наверное, это основная причина, по которой я стараюсь не искать
