слух. Потерпи, скоро всё придет в норму… – пообещал Уильям и добавил усмехнувшись: – Когда кошка и человек поделят твое тело на равные доли.
– Отлично… – проворчала я. – И как долго ждать?
– Примерно пару недель, – он сказал это так спокойно, словно предложил пару недель поваляться на шезлонге возле океана.
– О-о-о, – закатила я глаза. – Я не вынесу!
– Встать можешь? – Уильям взял меня за руку.
– Наверное, – я приподнялась.
Уильям помог мне встать с постели и, прикрыв ладонями мои глаза, повел к зеркалу. Когда мы остановились, он медленно убрал ладони, и я открыла глаза.
– О боже… – первое, что пришло на ум, когда я увидела свое отражение в зеркале. Я думала, что после трехдневных объятий с одеялом я стала похожа на исхудавшего зомби, с синяками под глазами и волосами, которые торчат в разные стороны и ловят связь с космосом, а украсить меня могла разве что шелковая сорочка с кружавчиками, по всей видимости, принадлежащая Амалии или Линде. Но, к моему крайнему удивлению, я увидела в зеркале совсем иной образ: мои черты лица стали гораздо выразительнее, особенно глаза – они налились ярко-голубым цветом, точно таким, как у Уильяма и остальных Бакеров. Подойдя вплотную к зеркалу, я всматривалась в два океана, из которых вот-вот грозили вырваться слезы от переполнявшего меня восторга. Губы… их как будто обвели по контуру и добавили немножко наполнителя – они приняли идеальную форму, а розоватый оттенок их подчеркивал. Скульптурные скулы, нос, бархатистая кожа, которая так и манила к ней прикоснуться. Я провела ладонью по своим щекам и шее и от удовольствия закрыла глаза.
– Невероятно, – прошептала я.
Затем, отойдя на несколько метров от зеркала, я взглянула на себя издалека:
– Моя кожа стала белее… – задумчиво произнесла я, заметив, что теперь она на пару оттенков светлее, чем до перевоплощения. – Может, это Линда постаралась и навела весь этот марафет, пока я спала?
В зеркале отражалось еще одно довольное лицо: Уильям, глубоко дыша, вместе со мной разглядывал мое обновленное тело.
– Я три дня не сводил с тебя глаз!..
– Нравится?
– Нет слов!
Одно движение руки, и я в его объятиях.
Вот теперь я прочувствовала, какой на вкус поцелуй Уильяма: слегка сладкие и безумно голодные губы… От них было невозможно оторваться, как от спелого, сочного персика, когда ты хочешь съесть его вместе с косточкой. Дыхание Уильяма веяло мятой. А от его тела тянулся слабый шлейф сандалового дерева – безупречного и идеально подходящего ему одеколона с древесным ароматом.
– Пойдем, – Уильям потянул меня за руку к окну и распахнул штору. Я закрыла глаза от резкого света. – Открывай.
Я открыла и тут же прищурилась от солнечного луча, который падал прямо на мое лицо.
– И зачем это? – но вместо ответа
