Название:
Автор:
Жанр:
Серия:
Издательство:
время майки продаёте, бумажные звёздочки с автографами, кепки. Шли бы сразу торговать корейской лапшой в переулке – сдалось вам это творчество. Я говорю, искусство – это выход к богатству, для людей, не имеющих документа об образовании. Последнее всё равно будет формироваться в процессе работы над шедеврами и шлягерами. Однако, успех требует такого количества творчески интеллектуальной продукции, что чего уж тут говорить – не каждому дано справиться. Единица измерения текста в литературе – авторский лист, вмещающий в себя десять страниц формата А4, либо двадцать – книжного (А5). Серии романов – нормальная работа авторов. Двести/триста романов – не предел для творческой мысли. С другой стороны, ведь дошло до того, что литература пишет о литературе. Писатель пишет о том, как он пишет. Было бы в этих сериях, действительно, что/то ценное. Походы в прачечную, в булочную, в автомастерскую, если они не написаны рукой мастера, смысла имеют не много. Во/всяком случае, кроме иллюзии создания собеседника в процессе чтения, читатель ничего другого не получает – никаких качественных знаний. Хотя, я и сам уже пишу по принципу – «пока мыслишки в уме роятся, надо срочно выкладывать». Я пишу пальцами, а перед глазами у меня панорамы исторических событий, панорамы эволюции труда, панорамы эволюции человечества, панорамы будущего – космос. Когда писатель (чертыхатель, воздыхатель, проповедник) перечитывает километры текста других авторов, чтобы затем, создать роман бытового характера, через строку цитируя Конфуция, или кого/то ещё, он, по/сути, не желает мыслить самостоятельно, он всё ещё нуждается в опоре, вместо того, чтобы самому уже быть опорой для других авторов. Мне думается, что всё это непрофессиональная компетентность. Хотя, может быть, я и сам к этому приду, но пока, я мало читаю. Когда учился писать, читал много. Но сейчас – мало. Меня уже не удивишь остроумными выходками Джойса, тающей меланхолией Вирджинии Вулф, свирепого напора Джека Лондона, интеллектуальной мясорубкой Михаила Веллера, головокружительного полёта мысли Владимира Маканина, стопроцентной гордостью Михаила Лермонтова, знахарской диковатостью или деревенским интеллектуализмом Льва Толстого, коим я, кстати, сам наделён; меня не удивишь бунтарским романтизмом Эдгара Алана По, оригинальным мистицизмом Рюноскэ Акутагавы, тихой водой эротики Набокова, смекалистой самонадеянностью Хулио Кортасара, бунинской закоренелостью Юрия Казакова, сельскими шуточками вперемешку с горькими слезами Василия Шукшина, революционной хитростью Михаила Зощенко, одесской приземлённостью Исаака Бабеля, латентным гомосексуализмом Сомерсета Моэма. Редко бывает такое, чтобы я что/то читал, либо перечитывал, и это производило на меня впечатление. В основном, я читаю справочники, энциклопедии, исторические очерки, где черпаю прямые знания, касаемо тех вопросов, которые меня волнуют, или же в данный момент времени необходимы. В литературе
