себе, что никогда не буду приезжать на вокзал строго к поезду, они всегда опаздывают. Если это крайняя остановка, с которой поезд отправляется – все равно минут на двадцать-сорок обязательно. Если это проходящий экспресс, то тогда от часа до двух-трех. И все равно, эта наша домашняя, привычная боязнь опоздать на поезд гонит на вокзал. Кстати, индусы появляются строго к отходу поезда. Я знаю, что есть онлайн-сервис, где можно следить за всеми тамошними поездами, но все никак не доходят руки его найти.
Покупая билеты, мы узнали, что наш проходящий поезд, конечно же, никто и не сомневался, прилично опаздывает. Народу, по раннему часу, на вокзале было совсем мало, в основном пожилые люди ждали тоже нашего поезда. Наверное, как и мы, они не умели узнать о поезде заранее. Все сидели на лавках на платформе. Уселись там же и мы. Неподалеку от нас оказалась стайка детишек самого разного возраста. Судя по их одежде и просто внешнему виду – из очень бедных семей, гуляли потому здесь на вокзале, или даже совсем бездомные. Увидев нас, а больше вокруг белокожих не наблюдалось, они моментом подбежали и принялись нас обстоятельно рассматривать со всех сторон. Я на этот предмет уже ученая и подготовленная. Поэтому мы тут же извлекли пакет с конфетами, еще нашими российскими, и рассыпали по ладошкам. У нас немедленно стали просить денег, прямо хором, но тут живенько вмешался какой-то железнодорожный служащий, может носильщик или грузчик, и ребятки отошли есть конфеты.
Мы обратили внимание еще на такой эпизод. Конечно же, на нас глазели и взрослые, не только дети, просто более вежливо и аккуратно. Сразу же после этой сценки с лавок поднялись две пожилые индианки, дошли до киоска с едой, купили там пачки печенья и раздали тоже детям.
Ждать поезда было еще долго. Мы с подругой курим. На самих индийских станциях курить нельзя, там, где вход в вокзал и крыша, защищающая от солнца. Но если пройти вперед или назад по платформе, дальше, чем эта крыша, там уже курить можно. Мы решили переместиться туда. Отошли, уселись. Детишки уже разбежались куда-то. Но один парень, самый старший по виду, лет, думаю, девяти-десяти, подошел совсем близко к нам, присел на корточки и продолжал пристально разглядывать. Ничего страшного, там быстро привыкаешь к взглядам и рассматриванию, даже внимания уже не обращаешь. Мы тоже его рассматривали и беседовали о том, как жалко эту малышню.
И тут подруга вспомнила, что у нее в рюкзаке лежат лепешки с сыром из вчерашнего ужина в ресте. Мы специально купили их себе на завтрак, ночь они пролежали в холодильнике, но так рано, когда мы выгружались из отеля, есть еще не хотелось. Она забрала их из холодильника, чтобы где-нибудь покормить собак. Я обожаю лопать в поездах всякую мусорную индийскую еду, лепешки эти уже не интересовали. К тому же, мы ушли из-под крыши, рюкзак стоял на солнце.
Собачки, штуки четыре, вокруг, конечно же, имелись. Какая Индия без собак. Подруга достала стопку лепешек. Она, вообще, очень мягкая,
