мотали срок на Скалистом побережье с конфискацией имущества и штрафом. Это весьма щедрое предложение. Соглашайтесь! Мы подберем для вас лучшее место.
Я прижимаюсь к дверям спиной. Мне хочется, чтобы незваный гость оставил меня в покое, и я решаю, что если не буду отвечать, то он уйдет. А пока тянется томительное ожидание, я разглядываю собственную комнату, и тут мой взгляд падает на соседние слева дубовые резные створы, обитые железными узорами – двери в запертую парадную комнату. На одной створке виднеется замочная скважина, прикрытая ржавым язычком. Что-то таинственное может меня там ожидать.
– Госпожа Трис!
Он снова меня пугает!
– Убирайтесь прочь с моей земли, пока я не спустила на вас собаку!
Надеюсь, что я припугнула его как следует и теперь он уйдет, хотя собаки у меня никогда не было. Теперь я начинаю об этом жалеть…
Снаружи слышится недовольный кашель, а после, инспектор позволяет себе неслыханную вольность:
– Старая карга!
Он думает, что я не только старая, но и глухая. Да кем он себя возомнил?! Какая наглость! Я вижу недопитую чашку чая на столе, беру ее и иду к двери.
– Хотите, чтобы я вам открыла? Сейчас я открою, господин инспектор!
Распахиваю дверь и плескаю чай ему в лицо. Надеюсь, он все еще горячий.
Щеки инспектора вспыхивают огнем, но я не даю ему раскрыть рта:
– Плебейское отродье! Как смеешь ты называть меня каргой? Я графиня Орлиянская, фрейлина и любимица королевы! За такие слова в мое время тебя бы сослали на каторгу и отрезали язык, червь! Возвращайся к своим господам плебеям и передай им, чтобы не тратили попусту мое время!
Лицо этого мерзавца искажает страдальческая гримаса. Он вытирает очки и, пытаясь сохранить хладнокровие, говорит через нос:
– Я вас умоляю, госпожа графиня, манерам, так и не научились? Мы живем в свободном мире, где все равны, и если вы этого принять не хотите, то помнится мне, вас, с позором выставили со двора, дав вашей графской особе, извините, хорошего пинка под зад. Так что ваши титулы – мыльный пузырь. Я зайду к вам на следующей неделе, Трис, и надеюсь, вы будете более сговорчивы.
Я смотрю на него с полным презрением. Облокачиваюсь на трость, поднимаю подбородок, и, расставляя паузы, спокойно парирую ответ:
– Я, инспектор… может и потеряла в глазах вашей власти свой титул… но уважение к старшим… еще никто не отменял.
– Всего вам доброго, госпожа графиня, – нахал снимает шляпу и слегка кланяется, при этом он ухмыляется, выказывая полное неуважение.
– Все же, пожалуй, я заведу собаку…
* * *
– Хотят выжить меня со свету. Думают, их никогда не коснется старость. Напыщенный индюк. Когда-нибудь и тебя смерть возьмет за шиворот. Тогда ты не будешь так заносчив. Тогда ты узнаешь, каково мне сейчас…
– А ведь и вправду! Почему мне не купить щенка? –
