акцентов. Мэри скрепя сердце скомпоновала реферат из нескольких учебников и теперь торговалась с совестью, стоит ли его сдать таким или всё же написать собственное мнение.
Вдруг в голове зазвучала любимая песня молодого корейского бойз-бенда – мелодия звонка её интрокома (портативного смартфона, изготовленного в форме изящной пары серёжек). Мэри вздрогнула от неожиданности и аккуратно нажала на кнопочку сзади. Перед глазами тут же возник небольшой экран, а вокруг головы невидимая сфера, мешавшая распространению звука. Странно, но в этот раз на экране вместо изображения собеседника красовался только ярко-красный кукиш.
– Да? – чуть настороженно произнесла Мэри.
– Здравствуй.
– Кто это?
– Не задавай вопросы! – глухо прошептал неизвестный. – Ты нас не знаешь, но мы твои друзья. Ты хорошо себя показала на последнем марше протеста. Мы бы хотели увидеть тебя в наших рядах. Мы должны быть вместе. Правительство хочет нас уничтожить.
– Но…
– Молчи! Будь завтра в полдень в Окопе. Мы тебя найдём!
Раздался грохот, как будто на том конце что-то упало, и связь прервалась. Мэри ошарашенно огляделась по сторонам и на всякий случай проверила, нет ли в квартире посторонних.
Глава 3
Александр уже третий час сидел неподвижно. Правая нога мучительно зудела, и ужасно чесалось плечо, но он продолжал терпеть, внимательно сосредоточившись на докладе министра финансов. Президент не часто встречался с кабинетом министров, поскольку эта процедура, всегда казавшаяся тошнотворной формальностью, за два года до очередных парламентских выборов превращалась в смотр народной самодеятельности в районном Доме культуры. Событие широко освещалось по телевидению и в интернете, соответственно каждый старался продемонстрировать максимум убедительности, красноречия и умения обыгрывать подчас противоречивые факты.
Александр прекрасно знал, кто, где и в чём конкретно врёт, искажает данные или недоговаривает, благо, отчёты о состоянии той или иной отрасли хозяйства исправно каждое утро ложились ему на стол в аккуратных красных папочках. Министры об этом знали, но нужно было доигрывать фарс до конца. Государственная власть по большей части состояла не из принятия решений, выполнения планов и уж тем более не из коррупции, получения взяток и строительства вилл с вертолётными площадками, а из банального лицемерия. В самой сути своей она заключалась в многочасовом сидении с серьёзной миной и понимающим взглядом, в бесчисленных одобрительных кивках, когда очередной подчинённый, краснея, задыхался то ли от тугого галстука, то ли от страха, в незаданных вопросах и не уточнённых данных, а главное: в вечном молчании, которое приходится хранить, когда хочется заорать.
– Состояние национальной валюты в текущем финансовом году… – монотонно бубнил министр финансов, Максим Светлофф,
