сердце. Мне в горло не лез кусок, пока родители миловались, а теперь я заглатываю пищу не пережевывая. Мы столько времени провели вместе, каждый праздник выглядит как эти посиделки на террасе. Это абсолютно родные и нежно любящие друг друга люди, которые до сих пор не поняли главного, что мы с Доусоном не вместе. И вряд ли когда-либо будем. Хотя при родителях мы ведем себя более чем уважительно, но я не пропускаю колких слов и подначивания, отвечаю практически в лоб. Стремление сплести нас вместе в этот раз зашкаливает.
– У твоего отца отличный вкус, – накачанное тело грациозно садится рядом со мной, слегка задевает меня локтем, от чего мой соскальзывает со стола, и голова практически встречается со столешницей. – Эй ты уснула?
Медленно разворачиваюсь к нему и поджимаю губы, он отражает моё выражение лица, затем отпивает скотч.
– Ты специально пьешь, чтобы не везти меня назад, так? – складываю руки на груди. – Мы не станем спать вместе.
Доусон кажется, потерял к моим словам всякий интерес, расслабленно развалившись в кресле, он наблюдает за нашими отцами.
– Ты портишь воздух ночью, поэтому спать с вонючкой я тоже не имею огромного желания. – я вся собираюсь, чтобы напасть на него. – И не возражай, вспомни Вегас. Это ведь была вторая наша ночь в качестве супругов. Тогда ты напугала треском даже соседей за стеной.
– Доусон, – хриплю я. – Ты накормил меня яйцами и пикули, мой желудок не выдержал и… – боже какой позор, я действительно очень громко пукнула когда смеялась, над одной из его шуток. Очень громко. Но я ведь человек, так ведь?
– Ну теперь ты понимаешь, что после всего что ты сегодня ела, я опасаюсь ожидающей меня газовой атаки или еще чего хуже. Мне еще не открылись все твои способности, – он многозначительно смотрит на пустые тарелки. И тут понимаю, что пока была одна, сожрала все, что находилось на моей тарелке, а это не мало!
Трясущейся рукой я провожу по все еще плоскому животу. Я действительно расстроена, до его слов мне казалось проблема в нем, но теперь она во мне. Страшно даже представить, как я снова опозорюсь. То есть я уже приготовилась спать с ним? Да уж молодец, что уж. Говорю одно, думаю другое.
– Но знаешь что? – он низко наклоняется ко мне, я поворачиваю к нему голову и наши носы соприкасаются. – Если ты будешь все так же смеяться от моих шуток, я все тебе прощу.
Мои глаза мечутся по его лицу, он серьезен как никогда, губы приоткрываются, когда я, наконец, ловлю на них фокус. Миллиметр и он меня поцелует, малюсенькое расстояние до очередной ошибки, и я отворачиваюсь в самый последний момент. Он громко вздыхает и подносит бокал со скотчем к губам.
– Больно надо было, – отвечает он детским голосом, –Помнишь?
Отворачиваюсь от него и улыбаюсь во весь рот, именно так он ответил, когда я отказала ему в повторном поцелуе в нашу первую встречу. После этого он был так оскорблен, что еще минут пятнадцать бурчал, какая я противная
