только его губы целуют меня так сладко, что хочется умереть, только при одном прикосновении. Прикосновения пальцев заставляют забыть обо всем и погрузиться снова в этот омут, ощутить глубину страсти и наслаждения. Снова испытать эту гамму чувств. Я умываю лицо прохладной водой, вытираюсь мягким полотенцем и опираюсь на раковину, чтобы перевести дыхание, восстановить равновесие душевных сил. Я не думала, что это будет легко, никогда не было, почему именно сейчас я подумала о том, что что-то изменится? Ручку несколько раз дергают, затем слышится тихий стук. Напрягаюсь всем телом в ожидании, кого принесло.
– Эллисон, малышка открой двери. – голос моего папы раздается с той стороны, я размышляю о том стоит ли расстраивать его своими растрепанными чувствами. Открываю перед ним дверь, добрая улыбка моего наставника и родителя в одном лице, заставляет меня крепко обнять его тело. – Немного странно нежничать в уборной, правда? Ты пряталась в туалете каждый раз, когда расстраивалась. Что тебя огорчает?
Он выводит меня из уборной, в их с мамой спальню. На прикроватном столике стоят четыре фотографии, на одной из них мы совсем юные с Доусоном и наша роспись в Вегасе. На двух других мои родители в молодости и сейчас. Я беру в руки рамки со свадьбы в Вегасе и подношу ближе, чтобы рассмотреть наши счастливые лица. Тогда казалось все таким простым, будущее маячило перед нами, заливаясь розовым цветом, сквозь тонкие стекла. Сейчас же я ловлю свое отражение в зеркале и от счастливой улыбки не осталось и следа. Возможно, это от того, что я не даю нам шанс, и сама чувствую себя забитой в угол. Присаживаюсь на кровать и ставлю на место рамку. Сплетаю все еще горячие от прикосновения с прошлым пальцы, чтобы сохранить это тепло.
– Малышка все твои переживания напрасны, если это ваша судьба рано или поздно она вас все равно настигнет. Ваши отношения напоминают бумеранг. Вы отражаетесь друг от друга, а надо лететь в одну сторону, чтобы вернуться на исходное положение. То, что мы сегодня собрались вместе, должно стать неким праздником, а не поминками. Ты расстроена, он переживает. – папа обнимает меня за плечи, и я кладу свою голову ему на грудь. – Ты можешь с уверенностью сказать, что ничего к нему не чувствуешь?
Я отрицательно качаю головой, действительно не уверена. А врать моему папе я бы ни за что не стала, он единственный человек в мире понимает меня с полуслова. Их отличие с мамой в том, что он пропускает все мои проблемы через себя. А мама всегда позитивно настроена, и когда я хочу поплакать, мне нужен мой папа.
– Он не перестает бороться, кажется, что Доусон не хочет сдаваться. – тихо произношу я. – А я не знаю, как научиться жить без него. Двинуться вперед, чтобы не сравнивать его со всеми. А начать снова еще страшней.
– Так может это борьба с ветряными мельницами? Лови дуновение ветра и лети. – папа целует меня в макушку, встает и открывает для нас дверь. – Мы же не хотим огорчать маму и наших гостей? – он ожидает, когда я с ним поравняюсь. – Попробуй новые отношения с ним, другие на вкус, ощути эту новинку,
