Кланька.
И ведь нашли. Дело в том, что через весь остров шла одна-единственная дорога. Не найти ее надо было ухитриться.
Дома наскоро перекусили.
– Возьмем чего с собой? – поинтересовалась рассудительная Матрена.
– А смысл? Мы же не куда-то там идем, в лес дремучий. Это достопримечательность. Там туристы. Наверняка, шашлычная, палатки, все дела. Там и поедим.
Матрене эти доводы показались разумными, и она прихватила только полтора литра пива и полбуханки хлеба. Пошли. Красивая дорога. Ни машин тебе, ни грязи по обочинам. Птицы поют, мхи вокруг. Одно удовольствие. Только почему-то толпы туристов им упрямо не встречались. Мимо проехал автобус, да и тот по направлению к поселку.
– О, интересно, куда эта дорога?
– Предлагаешь сойти с трассы?
– Ну, мы ж не спешим…
Дорога привела их к лодочной станции. Зашли, посмотрели, обещали вернуться и снова вышли на трассу. Шли долго. Потихоньку начали уставать. Комары теряли совесть. Почти весь хлеб был съеден. Да и на дне бутылки оставалось совсем немного пива.
– Ничего, ничего, – бубнила Кланька, – вот дойдем…
Идти оставалось километров семь.
Наконец они встретили первого человека. Паломник возвращался в поселок. Он был изможден и передвигался с трудом. Волосы спутанные, пальцы скрюченные, нездоровый блеск в глазах…
– Добрый день. Простите, не будет ли у вас глотка воды?
– Воды? Нет.
– Я истомился от жажды…
– Пардон… А как бы на горе, на Секирной, воды купить нельзя?
– Купить? Но…
– Там что, ларьков продовольственных нет? – разволновалась Кланька.
– Ларьков? Там вообще ничего нет! И никого!
– Как никого?!
– Так! В радиусе нескольких километров – только мы втроем.
– Чудесно! Чудесно! – опустила Кланька руки.
– У нас есть немного пива, – сказала Матрена.
– Пива? Нельзя… Нельзя мне. Впрочем, давайте пива.
Жадно прильнул к горлышку. Простился и поковылял прочь. Матрена с Кланькой остались одни.
– Что делать будем?
– Думаю, надо дойти.
– А сил хватит?
– Не знаю. Но надо попробовать.
Это был не самое взвешенное решение. Природа уже не радовала. Перебирали ноги с трудом. Еще шесть километров. Еще пять. Только не останавливаться: вечереет, комары свирепеют. Несколько часов ходьбы по пустынному лесу. Потом подъем в гору, спуск с горы. Десятиминутная передышка. Больше нельзя – загрызут комары.
Они почтили память Соловецких заключенных и лихорадочно тронулись в обратный путь.
– Денег взяли, а деньги несъедобны! Кто бы знал?
Валились с ног от усталости, от голода и от одной мысли, сколько еще идти… Но они шли. Матрена уже представляла,
