200 человек) была эвакуирована в Ярославскую область. В апреле уехала другая группа в Сызрань.
3 февраля 1942 года к нам домой ворвалась моя учительница Мария Вячеславовна Кропачева и с порога заявила:
– У нас в детдоме на Подольской несчастье – сыпной тиф! Все возможные меры там приняты. Надо срочно спасать вновь поступающих детей – дистрофиков, оставшихся без родителей. Дети поступают ежедневно. Их число растет, а размещать их негде. Бросайте все! Мобилизую всех комсомольцев нашей школы на спасение детей!
Вместе с Марией Вячеславовной пришел ее муж Лев Моисеевич Никольский, журналист, корреспондент «Красной газеты». Оба были в шинелях, оба были мобилизованы с начала войны.
Мария Вячеславовна, заслуженная учительница РСФСР, член Верховного Совета РСФСР, не бросала слов на ветер. В течение двух-трех дней мы получили помещение на улице Правды 20, где с начала войны был размещен эвакопункт, прекративший свое существование после того, как замкнулось кольцо блокады. Очистку дома начали 6 февраля вместе с сестрами Галченковыми и моей сестрой Люсей.
В доме стоял уличный мороз, водопровод и канализация не работали, на всех этажах дома – замерзшие сталагмиты нечистот. Мы их срубали топорами и выносили ведрами. Выкидывали сгнившие матрацы, разгружали шкафы.
Срочно нужен был волевой, сильный директор.
Ревекка Лазаревна Златогорская, работавшая раньше в детском доме на Подольской, предложила кандидатуру Ольги Александровны Саренок, известную ей по комсомольской работе. Мария Вячеславовна согласилась и, как показали дальнейшие события, в выборе не ошиблась.
Когда дом был очищен и убран (к нам в феврале присоединились Наташа Попченко и Люся Чидина), мы проделали дымоходы – дырки в форточках, обзавелись буржуйками.
Потом к нам в разное время пришли опытный педагог-дошкольник Мария Степановна Клименко, педагог-дефектолог Роза Михайловна Молотникова, а в конце мая пришла Мирра Самсоновна Разумовская, ставшая в дальнейшем стержнем культурной жизни детского дома.
Очень много помогал в организации детского дома заведующий Фрунзенского РОНО Семен Ильич Гансбург.
Наш детский дом не случайно имел двойной номер – 55/61. В нем слились два детдома – школьный и дошкольный. Мы осуществили эксперимент не разлучать детей из одной семьи. Это оказалось очень полезным и для малышей, и для старших детей. Старшие опекали не только своих братьев или сестер, а заодно и остальных, тем самым помогая воспитателям и одновременно приобретая навыки работы с детьми.
Перед тем как попасть в наш детдом, я работала завучем в детдоме на Подольской улице, организованном в самом начале войны, до блокады там воспитывалось около ста двадцати детей. К несчастью, туда был занесен сыпной тиф. Там я видела самое страшное за всю войну: здоровые дети спали вместе с больными и мертвыми, и по ним
