входной дверью. Молодой человек просто стал ногой на ручку двери и, подтянувшись, влез в дом. Упав на пол, он минуту отдыхал. Сказывалось недоедание и нервное истощение, вогнавшее его в ступор. Убедившись, что его проникновение было незамечено, он на четвереньках подполз к кроссовкам и попытался снять их с тумбы. Но стальной прут, прошедший вскользь по предплечью отбросил его руку в сторону. Рапира стоял в проеме двери и рассматривал свою первую жертву. Лет восемнадцати, худощавый, слабый и бледный от страха, он не внушал никакого уважения к себе и казался неподходящим на роль уготованную учителем фехтования. Слишком слаб. Если его избить, он может просто умереть от побоев, а если его просто выгнать, то, скорее всего он пойдет к фанатикам, продавать себя в рабство, в обмен на кусок хлеба. Парень, все так же стоя на четырех конечностях, пополз к дверям, надеясь на милость хозяина дома, но жалость не входила в планы Рапиры. Укол в ребра перевернул беглеца на спину, а следующий короткий удар под колено, заставил его резко поджать ноги и сесть на пол. Шок от боли в ноге придал вору сил, резко встать и попытаться опять идти к дверям, но стальной прут настиг жертву, под второе колено, придав, потерявшему равновесие беглецу, ускорение и он влетел лицом в стену, рядом с дверным проемом. Рапира улыбался. Его тренерские навыки не подвели его. Жертва постепенно теряла самоконтроль. Обида, боль и унижение постепенно захватывали власть над разумом, заставив ослабевшее от голода и страха тело снова подняться на ноги и развернуться лицом к своей возможной смерти. Глаза юноши были пусты и не отражали ничего, ни страха, ни ненависти, ни жалости. Неудавшийся вор просто прыгнул вперед, выставив обе руки перед собой, с трудом выдавливая из легких воздух. Стальной прут ударил точно в центр груди, опрокидывая жертву и выбив из нее сознание. Он подходит, решил Рапира. Он сломлен и на данный момент чист, от всего чему его учила жизнь. Юноша действовал одними инстинктами, не осознавая, что и зачем он делает. А значит он чистая книга, в которую можно вложить знания и ту науку, которую ему готовил учитель.
Всю ночь юноша мучился в кошмарах, не приходя в сознание, а утром Рапира поставил в конце комнаты тарелку с пахнущим бульоном и положил кусок хлеба. Пленник не смог самостоятельно встать на ноги. Его тело было истощено, а помогать ему никто не собирался.
– Все еще хочешь жить?– Голос Рапиры звучал мелодично и вежливо.
Юноша не ответил, он все время переводил взгляд то на тарелку с едой, то на своего тюремщика, полностью владеющего его судьбой и жизнью. Голод заставил его вытянуть руки вперед, как будто он пытался дотянуться до еды через всю комнату, а в его глазах читался настоящий ужас, что это всего лишь издевка над жертвой и еду сейчас уберут.
– Есть хочешь? Тогда тебе придется встать на ноги.
Юноша неспешно повиновался. Держась за стену, он смог встать и не смея поднять взгляда, переступал с ноги на ногу.
Рапира выставил перед собой руку,
