неудовлетворённое ЧСВ, но когда всё же спрашивал у Рене:
– Что-нибудь не так?
Та отвечала с томным вздохом:
– Ах, Джеймс… с тобой так хорошо…
Затем Рене вешалась ему на шею, и невысказанное «но» оставалось висеть в воздухе, позволяя Джеймсу гадать, существует оно или всё-таки нет.
Ясность внёс альфа, который перевозил вещи Рене к Джеймсу домой. Джеймс какое-то время не мог понять, почему так часто видит у подъезда его грузовое авто, пока сегодня не вернулся домой раньше на два часа.
– Что со мной не так? – спросил он Рене, не глядя вслед альфе, спешно покидавшему его дом в одетых наизнанку штанах.
– Ах, Джеймс… – сказала Рене и собиралась уже было повиснуть на нём, но Джеймс отстранил её, – с тобой всё хорошо, – устало сказала она, – просто… ты – не моё. Ты хороший человек, но мне как-то… скучно с тобой.
Джеймс не стал продолжать этот бесполезный разговор.
– У тебя есть полчаса, чтобы собрать вещи, – сказал он, – ключ можешь забрать с собой. Я сменю замок.
Рене фыркнула, но Джеймс просто развернулся и ушёл.
Полчаса давно прошло. Он стоял на остановке и смотрел перед собой, понимая, что не хочет возвращаться в пустой дом. В дом, где его никто не ждёт.
Глава 2
– Не угостите сигареткой?
Эрика собиралась уже развернуться и уйти, когда вперившийся в вечернюю трассу бета медленно и лениво, будто нехотя, перевёл взгляд на неё.
Отвечать он, впрочем, не спешил. Разглядывал Эрику как экзотическое насекомое, не забыв очертить взглядом ни короткую стрижку, ни высокие скулы, ни чувственный контур губ.
Эрика, правда, к подобному вниманию давно привыкла. Именно так обычно и смотрели на неё альфы, пытаясь понять, кто перед ними стоит: накрашенный мальчик или девочка-гермофродит. Некоторые альфы даже предлагали ей начать использовать феромонные духи, но Эрика лишь дёргала в ответ плечом. Она отлично понимала, что именно в таком виде она – эксклюзив. А гиперженственных омег хватает и без неё.
Мыслей Джеймса, впрочем, ей угадать не удалось.
Хотя тот и вправду заподозрил, что к нему подошёл парень, но лишь ненадолго. У мужчин, даже хрупких, никогда не бывало таких мягких, нежно персиковых щёчек и призывно приоткрытых губ. У девочек омег же он ещё не встречал таких злых, пронзительных и острых, как осколки тающего льда, глаз. Возможно, врочем, омеги просто хорошо умели их скрывать.
Мальчик-девочка с первого взгляда чем-то его разозлил. Возможно, именно тем, что был ни тем, и не другим. Волосы его, хоть и светлые, отдавали орехом. И хотя острые прядки рассыпались вокруг ушек довольно мило, дополняя при этом ямочки на щеках, когда неомега начинала говорить, всё же не могли отвлечь внимания от здоровенного фонаря, наливавшегося у неё под правым глазом.
«Любит погорячее, вот оно как…» – с отвращением подумал Джеймс,
