на брак сына с какой-то там маркитанткой?
– Да ведь она же бывшая маркитантка. – Вставил Назаров.
– Бывшая, не бывшая, а только теперь послушайте мою историю. – Вдруг перебил нас всех Запрудин и повел свою страшную историю про Яковский погост:
Историю эту мне еще рассказывала моя тетушка Настасья Егоровна, которая жила в том самом сельце, некогда находящемся в Саратовской губернии. Было же это весьма большое сельцо и называлось оно Яковское, по имени одного помещика, обосновавшего его. Но потом оно отошло государству и мало по малу туда стали стекаться и другие помещики, которые и обосновали такое большое поселение. Но в нем проживали одни почти бедные дворяне, у почти каждого из которых было самое большое всего-то осьмнадцать душ крепостных, и все они проживали недалеко друг от друга, как бы были в прямом смысле этого слова соседями. Но жили там люди учтивые и деликатные, то есть решительные старосветские помещики, таких сейчас больше нет. В уездный город они выезжали редко и жили тихонько и обособленно, но самая же среда и природа сельца была чиста и прекрасна. Но все же глушь, глушь редчайшая, да такая, какой и не сыскать больше ни даже в дремучей Тайге.
Почему же я говорю что жили да были? А вот почему: сельцо это зачахло и обезлюдило; больше там никто не живет и даже единственный поворот со столбовой дороги давно уже зарос бурьяном и травою, так что и никакой экипаж не сможет проехать туда. Но не по Божьей воле опустело и зачахло сельцо, а по причине случившегося там ужасного события, каких свет не видел.
Жил там один старенький столбовой дворянин Берестов, у которого было несколько душ крепостных и маленькое именьице, но у которого крестьяне делали мед и поставляли в казну множество изделий. Сам же он был человеком тихим и застенчивым, никогда ни с кем не ругался и был очень кроткого нрава, то есть мог даже простить самую жестокую обиду своему кровному врагу.
Но был у него также и сын, молодой штаб-ротмистр Бог знает какого полка по имени Антон Алексеевич. Этот, значит, совершенно был не похож ни на отца, ни на мать, ни внешностью, ни тем более уже характером. Он был очень плохим человеком, пьяницей и дебоширом. Всегда издевался над своим отцом и вымогал у недалекого и кроткого старика все деньги, и что всего более ужасно, он почитал за свою священнейшую обязанность делать это.
Но главной же характеристической чертой было отнюдь не отношение к отцу, а весьма необузданное его сладострастие. Он был настолько одержим им, что нередко, приехав к отцу, в сельце случались насилия и скандалы. То есть он немило насиловал крепостных девок, своих или чужих, разницы в том не было. Пользуясь тамошней отсталостьюи незнанием собственных прав бедных дворян, он не боялся ни суда, ни каких бы то ни было карательных мер, и все старался делать по-своему. Он постоянно пили очень часто устраивал погромы своим соседям. Жители уже много раз ополчались на него, особенно в последний раз, когда он пристал к дочери одного помещика, идущей на озеро летом, и, пользуясь ее неопытностью, чуть было не надругался над нею.
