и даже самая Настасья перестали волновать меня. Мне попросту хотелось самому развеять эту тайну и стать одним из тех, кому удается разгадывать тайны мира. Вскоре я окончательно обособился и одичал в своей квартире, так, что даже вечерние прогулки я совершал без Фрола и его экипажа, ибо, как известно, желание, хоть один раз пробудившееся в человеческом разуме, способно двигать им и побуждать его разум к самым затейливым предприятиям.
Я не унимался. Ни один раз еще после тогдашней нашей встречи я приходил в гости к Гаврилову и Назарову, с целью выведать от них хоть какой-либо малейший намек на местонахождение этой курильни, но все было тщетно. Один сильно бранил меня и укорял малодушием, а другой попросту отзывался незнанием.
Никогда еще в своей жизни я не испытывал подобную нужду и тягу к сей опасной авантюре, а потому, увлекаемый этой тягою, я решительно позабыл об всех возможных последствиях и с лихвой окунулся в данное предприятие. Но, надобно заметить, что я даже не испытывал никакого влечения к опию, и никогда в своей жизни не пробовал его, а потому, я так решил что это мое тщеславие и плутовство заставили меня пойти на поиски дома двенадцать; то есть если я и найду его, то вот мол, знайте, что это я его нашел, а никто другой.
Но более же меня притягивала вероятная достоверность этой легенды и самая тайна, которую я хотел развеять и прояснить, или же, напротив того, оправдать и даже поощрить эту остроумную выдумку.
Тем не менее вскоре я взял с собою свой маленький сак и отправился на поиски тайной курильни один, без какого-либо сопровождения и экипажа, поскольку хотел постичь эту тайну в совершенном уединении. Но так или иначе, все мои усилия все же свелись к одному из здешних удалых лихачей, знающих Петербург как свои пять пальцев, то есть те именно, кто являлись людьми ухищренными и осведомленными, заклейменные своею несдержанностью во всяких толках и трактовках; кто непременно смог бы внести мне всякую ясность об двухлетней давности. Именно у них то я и пытался прежде всего выяснить хоть какие-нибудь подробности относительно Тенетникова.
Вскоре я встретил того, кого искал, то есть ушлого дедка, знающего любую подворотню в городе, и, разумеется, наслышанного об курильне и Льве Борисовиче. Но к моему удивлению он не совсем понял что я имею ввиду и по моему же разъяснению отвез меня в ближайшую законную курильню. А хотя лихач так и не понял моих толкований и даже отвез не туда, я все же решил не торопиться и зайти в эту курильню, где встретил много всякого люда, но где не встретил ни одного, кто бы знал об нахождении жилища Тенетникова. Один, однако ж, много слышал об нем и утверждал меня что тот давно уже в ссылке. Другие же, лишь только речь заходила об утопленниках, с недоверием отворачивались от меня и не хотели даже что-либо сказать мне. Многие подозревали во мне жандарма и быстро стушевывались, так что это совершенно раззадорило мой интерес к тайне.
Затем я велел лихачу ехать на станцию и искать других лихачей, что и было исполнено, но, то ли извозчики сегодня все просто обмерли духом и
