только сильно сжала кулаки, впиваясь до боли ногтями в ладони.
– И много ли, советник, у вас в стране людей, владеющих таким искусством? – холодно спросила она.
Асунаро задумался, подсчитывая, сколько палачей работало в Подвалах дворца за последние годы:
– По всей стране, наверное, наберется больше сотни. Это из тех, кто активно практикует или уже отошел от дел, но мастерством все равно владеет. Пытки, Кагеро Нии-ши, распространены на Хидари как способ добывания нужной информации.
В комнате воцарилось молчание, которое прервал задумчивый голос лекаря:
– Только одного не могу понять… Зачем он рассек ему подушечки пальцев. Совершенно бесполезные раны с любой точки зрения… К тому же, учитывая, что повреждения были нанесены несколько часов назад, когда советник уже находился в таком состоянии, он даже не почувствовал боли. Это единственные ранки, которые не хотели затягиваться. Предполагаю, что для их нанесения использовали неизвестный мне амулет. Они больше не кровоточат, но все еще открыты. Я бы посоветовал прикладывать к пальцам примочки из ромашки…
– Благодарю вас, – Кагеро поднялась с подушек и поклонилась лекарю.
Больше медлить она не могла: отчаяние снова начинало брать верх, и ей было жизненно необходимо увидеть Ооками, пусть даже лежащего без сознания.
– Помочь Нии-ши – честь для меня, – ответил он с поклоном.
Кагеро коротко кивнула Асунаро и Торе, вышла из комнаты и направилась в спальню мужа. Жив. Самое главное – Ооками жив. А остальное уже не было важным.
***
Тихое появление Асунаро незадолго до восхода солнца в поместье князя Итачи прошло почти незамеченным. Дежуривший ночью стражник разбудил своего господина, и тот вышел во двор навстречу неожиданному гостю. Заходить в дом Асунаро отказался, и встревоженный его измученным видом Итачи предложил пройти в сад. Советник устало опустился на скамью и после небольшой паузы заговорил:
– Я хотел просить тебя и Кицуне погостить в Уките…
– Что случилось?
Итачи не тешил себя надеждой, что это простой визит вежливости.
– Ооками сильно изранен, Кагеро на грани. Мы с Торой не удержим ее, если он не выживет.
Князю не надо больше ничего объяснять, он слишком хорошо знал свою тещу, чтобы понимать, что происходит в ее душе, пока Ооками при смерти.
– Она уже порывается идти мстить?
– Некому, – Асунаро пожал плечами и устало потер виски: – Я не знаю исполнителя. К тому же она пока считает, что опасность позади. Лекарь, по моей просьбе, не сказал ей всей правды. Выживет ли он, будет ясно только через несколько дней.
– После того как Татегами22 отправился к Повелителю душ, от необдуманных действий ее если и может кто удержать, так это Ооками, – Итачи тяжело
Татегами – лев, отец Кагеро
