была внешне спокойна и собрана. Она быстро пересекла галерею и вошла в указанную комнату, однако, сделав два шага, застыла от ужаса: тело, лежащее на низкой кровати, с которой были скинуты все подушки, несомненно, принадлежало ее мужу. Но как оно выглядело – этого Кагеро не могла вообразить даже в самых страшных кошмарах: заросшее щетиной лицо было не тронуто, но руки, ноги и торс представляли собой месиво из лоскутов кожи, обрывков одежды и запекшейся крови.
Медленно, на негнущихся ногах, она подошла ближе и, как в трансе, опустилась на колени, не в силах оторвать взгляда от изувеченного тела: ей казалось, что время вокруг замерло. Кагеро мягко коснулась дрожащими пальцами окровавленной руки Ооками, которая свешивалась с края, и переплела его пальцы со своими. Она хотела было поднести ладонь мужа к щеке, но замерла, увидев, что подушечки рассечены и кровоточат. Кагеро так и застыла, наблюдая, как алая капелька крови набухает на кончике израненного пальца: это означало, что сердце Ооками все еще бьется…
На галерее послышались торопливые шаги. В комнату в сопровождении Торы стремительно вошел мужчина, увешанный различными амулетами, коротко поклонился Асунаро и бегло окинул взглядом лежащего на кровати Ооками.
– Женщинам тут не место, – бросил он, материализуя с помощью одного из амулетов какие-то снадобья и травы.
Но Кагеро, казалось, не видела пришедшего лекаря и не слышала его слов. Тяжело вздохнув, Тора подошла к подруге, присела рядом и приобняла за плечи, словно хотела предложить разделить свое горе с ней.
– Кагеро, пойдем… – она пыталась подобрать слова, которые могли бы вернуть подругу к реальности. – Пойдем проведаем, как там Цуру и Саншуо… Они, наверное, ждут, что ты заглянешь к ним перед сном.
Услышав имена детей, Кагеро действительно пришла в себя и огляделась, как будто видела комнату впервые. Затем поднялась, опираясь на руку Торы.
– Да… да, ты права… – пробормотала она и, кинув отчаянный взгляд на почти бездыханного мужа, вышла из комнаты в сопровождении хозяйки дома.
На галерее Кагеро стало легче: она прислонилась спиной к холодному мрамору и прикрыла глаза. Тора внимательно следила за ней, словно опасалась, что подруга лишится чувств от переживаний. Но Кагеро несколько раз мотнула головой, отгоняя видения, и устало потерла виски.
– Цуру и Саншуо уже спят?
Кагеро не осознавала, как долго находилась рядом с Ооками. Ей казалось, прошла целая вечность с момента, как Асунаро появился во дворе ее дома.
– Не думаю, – мягко ответила Тора. – Я их уложила совсем недавно.
– Они не должны знать о том, что произошло с отцом, – ровно и без эмоций сказала она. – Юми видел?..
Асунаро успел перехватить только перепуганную отчаянным воем собак Ясумин: девочка выскочила из своей комнаты и побежала вниз по лестнице следом за родителями. Проворный и стремительный
