Ты ей будешь пользоваться раз или два в год, так что…
– Да я не переживаю, – я видел, что брат был чем-то расстроен, и мне хотелось его подбодрить. – Ты мне поможешь разобраться с этой книгой?
– Не знаю, получится ли у меня, – Вовка потёр переносицу. – Эта книга только для тебя, ты сам должен с ней сладить.
– Что значит «сладить»?
– Увидишь, – брат сунул руки в карманы и ускорил шаг. Я поспешал за ним, как средневековый ученик, опаздывающий в школу, – с огромной книгой под мышкой.
Оставив меня в машине, Вовка зашёл в супермаркет, возле которого стоял «Черик», – купить в дорогу воды и еды. Обратно он хотел ехать без длительных остановок.
– Я думал, что вы с Горынычем помогаете друг другу безвозмездно, – сказал я, когда брат вернулся с большим пакетом с продуктами. – Тридцать с лишним штук за документы – это, мягко говоря…
– Это вторая часть. Первую я внёс, перед тем как поехать за тобой, – хмыкнул Вовка. – Пятьдесят процентов предоплата.
– Шестьдесят штук! – обомлел я. – Дорогая у вас дружба…
– Эти деньги я платил не ему. Я возмещал расходы, – Вовка включил зажигание, и машина тронулась.
Первые шаги
С новым паспортом я мог свободно разгуливать по улицам. Я записался в тренажёрный зал, чтобы заиметь такие же рельефы, как у брата, однако очень быстро понял, что добиться поставленной цели будет непросто. Сергей Ермоленко был настоящим русским богатырём, и Вовка пошёл в него – могучий и высокий. Такое тело только немного подправить – и вот тебе готовый воин. Сергей же Тартанов был сухопарый и к тому же невысокий – всего сто семьдесят сантиметров. И хоть я в росте обогнал отца на десять сантиметров, всё равно понимал, что бицепсов, как у брата, мне не видать. Я потел со штангами и гантелями, но только терял вес, не наращивая мышечную массу.
– Что ты переживаешь? Главное – не объёмы, а сила, – успокаивал меня Вовка. – Ты видел Горыныча? Он в спаррингах меня забивает на раз.
Мне было плевать на Горыныча: я словно в детство вернулся и хотел быть таким, как старший брат. Я тренировался каждый день: бегал по утрам, качал железо, отрабатывал приёмы и удары ближнего боя, но добился лишь того, что рубашки и футболки стали на мне болтаться. А мне хотелось, чтобы они обтягивали мои крепкие мускулы.
В начале марта Вовка принёс домой заготовку для меча: замерить по длине моей руки и весу, а ещё через неделю пришёл с мечом настоящим. Оказалось, он сам довёл его до ума: заточил, выковал перекрестье и украсил рукоять. Я слушал его рассказ, раскрыв рот. Я просто не мог поверить в то, что мой брат способен не только починить машину, но и выковать меч.
А меч, надо признаться, с лёгкостью мог бы считаться произведением искусства. Больше всего меня, конечно, потрясла гарда. На ней в разные стороны смотрели два дракона, и на первый взгляд они были совершенно одинаковы. Но лишь присмотревшись, я заметил, что у одного из открытой пасти свисает раздвоенный,
