он искал. Он напал на след! Теперь надо максимально разговорить эту свидетельницу.
– Ладно, ты мне скажи, как они представились, может, слышала, как они друг друга называли. Имена, фамилии, может клички. Вспомни. Это очень важно.
Женщина задумалась:
– Конечно, не безымянные же они были. Вот тот, который седой был, он Савелием представился. А чернявый сказал, что его Арсением зовут. Так к ним я обращалась, – пожала плечами крестьянка.
– А между собой они именно так обращались, как они друг друга называли? Может, какие другие имена проскальзывали или прозвища? – настаивал следователь.
– Нет, других имен я не припомню. Они вообще мало общались, и со мной, и друг с дружкой. Я даже не могу вспомнить, чтобы они друг друга по имени называли. Просто один подходил к другому и говорил, что хотел сказать. Вот и все, – слова женщины выглядели убедительно.
– А о чем они говорили? Может, упоминали, что хотят сделать что-то, поехать куда-то. Может, еще какие-то имена назывались? – Петр Андреевич изо всех сил пытался нащупать хоть какие-то ниточки, но пока у него ничего не получались.
– Да они почти ничего не рассказывали. Мы мало говорили друг с другом, я ведь деньги за кров беру, а не за разговоры, – опять стала отбиваться женщина.
– Да не может быть такого, чтобы они за все дни совсем ничего не сказали. Вот, может быть, можно было по их поведению понять местные они или приехали издалека?
– А ведь верно, – всполохнулась женщина, – этот чернявый явно приезжий.
– Почему ты так решила? Может он называл город какой, деревню? – горячо начал допытываться Железманов, понимая, что сейчас может получить важную информацию.
– Так говорил он как-то странно, у нас так не говорят, – ответила свидетельница.
– Странно – это как?
– Ну, словно не по-нашему, – ответила крестьянка.
– Не по-нашему, это он слова говорил непонятные? Скажи, какие слова ты не поняла, – опять допытывался следователь, в глубине души понимая, что речь идет скорее всего о профессиональном сленге или местных выражениях и оборотах. Вот говорят же в ярославской губернии «очахните», то есть отдохните. Кто так сказал, то сразу ясно, что жил хотя бы некоторое время в Ярославской губернии. Вот, она зацепка, только никак не идет ему в руки.
– Слова он произносил все нашенские. Я все слова поняла, – гордо подняла голову крестьянка.
– Так что же тогда было не нашенское? – недоумевал Петр Андреевич.
– Говорил он их как-то странно. Вот: мы обычно говорим «поговорим о цене», а он говорил: «скажи за цену», «поговорим за цену». Потом этого седого сапог развалился, он на гвоздь где-то напоролся, так ему этот черный сказал, мол, спроси у местных за сапожника.
– То есть он вместо «о» или «про» говорил «за»? – медленно переспросил Петр Андреевич.
– Точно тебе говорю, – утвердительно закачала головой женщина.
– А он
