это как? Горб у него?
– Да какой там горб, просто спину не может прямо держать.
– Сутулится, словом, – понял следователь. – Вот ты сказала, что он выше был, чем другой. Это как? Он высокой сам по себе или просто выше второго, а тот такой маленький, что выше него быть не шутка.
– Не поняла, барин, о чем ты.
– Роста этот седой был большого? Выше меня?
– Да, выше.
Это было важное сопоставление. У Железманова рост был выше среднего, поэтому выше него – значит, высокий. Неплохо бы еще выяснить черты лица подозреваемого.
– А лицо этого сутулого ты разглядела? – продолжал работу следователь.
– Лицо как лицо, обычное, – крестьянка не понимала, что от нее хотят.
– Может, цвет глаз запомнила, нос какой?
– Да делать мне больше нечего, глаза его рассматривать, – отрезала свидетельница. – Нос обыкновенный.
– Ну как это обыкновенный? – начинал горячиться Железманов. – Вот смотри, у мужа твоего нос большой, с горбинкой. А вот у старосты он, наоборот, вздернутый, курносый. Какой более похож нос этого незнакомца?
– На мужнин, у того нос тоже с горбинкой, – уверено заявила свидетельница.
Приметы первого более-менее вырисовывались: высокого роста, худощавый, седой, пожилой, нос с горбинкой. По тем временам уже неплохой словесный портрет. О фотороботах тогда даже не мечтали. Железманов приступил к выяснению примет второго незнакомца:
– А второго мужчину описать можешь? Ты сказала, что он был ниже первого. Насколько ниже? Вот со мной сравни, – использовал знакомый прием следователь.
– А что мне его с тобой сравнивать? Я думаю, что он ненамного ниже тебя был, – предположила женщина. – Вот только ты худощавый, а он такой широкий в плечах был.
– Цвет волос какой?
– Черный, черный как смоль, я думаю, что цыган он. Вот к нам цыгане когда заходили, так вот у них волосы такие и лицо темное – темное, как грязь.
– Что, тоже черное или просто кажется, что он долго не умывался или сильно загорел? – сильно удивился Железманов, слабо допуская мысль, что к краже может быть причастен негр.
– Нет, так, как будто загорел он.
– Глаза, нос не разглядела?
– Нет, не разглядела.
– А ты мне вот что еще скажи. Они между собой не разговаривали?
– Говорили.
– А, о чем, ты не помнишь? Вспомни, очень надо.
Женщина наморщила лоб, некоторое время думала, а потом радостно воскликнула:
– Вспомнила, этот чернявый сказал седому, что, мол, надо торопиться, а то дело к ночи, а им еще до дома добираться.
– А как он это сказал?
– Как-как… Как и мы с тобой говорим, ртом, конечно, – не поняла вопроса свидетельница.
