и увидим, – недовольно буркнула мама.
На этом разговор о подсолнухах и масле закончился. Однако недели через две, когда Юрий зашел к матери, та открыла ему дверь, разговаривая с кем-то по телефону. Мама жестом предложила ему пройти в комнату, а сама продолжила беседу с неизвестным на другой стороне линии.
– Хорошо, – сказала она в трубку, – буду ждать. Я очень рада, что вы сможете зайти. До встречи.
Юрий прошел в комнату, не обратив на этот разговор никакого внимания. Он привык, что у мамы всегда полно дел, и ее телефон звонит не переставая.
– Старинный приятель моего отца, – неожиданно пояснила мама, входя вслед за ним. – Олег Петрович действительно в начале апреля скончался.
– Угу, – буркнул Юрий, которому был неприятен новый разговор о Братстве подсолнуха.
– Он сейчас в городе, – продолжила мама, – этот приятель твоего деда. Хочет зайти, поговорить.
– О чем? – хмыкнул Юрий.
– О чем? – возмутилась мама. – Просто человек хочет навестить дочь старого друга. Пообщаться. Что здесь такого? Тем более что тебя никто не приглашает. Я сама с ним встречусь.
– Понял, – огрызнулся Юрий, настроение которого почему-то окончательно испортилось.
– Не бойся, – фыркнула мама, – он не привез тебе корону в виде подсолнуха. И оливковым маслом ты все еще можешь пользоваться без всяких ограничений.
– Спасибо, – хмыкнул Юрий.
– Впрочем, если хочешь, ты тоже можешь прийти, – неожиданно предложила мама. – Он зайдет завтра около шести вечера.
– Я лучше воздержусь, – отмахнулся Юрий.
– Как угодно, – отрезала мама.
Как прошла ее встреча с неизвестным другом деда, Юрий так и не узнал. Сама мама ничего ему не сказала, а он не спрашивал. Может, этот заезжий старикашка и вовсе не пришел. Да и бог с ним. Меньше всего Юрию хотелось еще раз слушать что бы то ни было о «подсолнечных братьях», как он их про себя окрестил.
Глава 2
Прошло еще месяца два. Наступил июль – пора экзаменов. Казалось, сессия измотала Юрия ничуть не меньше, а может, даже и больше, чем его студентов. Единственным утешением было то, что отпуск, счастливый летний отпуск был уже совсем рядом. Так близко, что его можно было потрогать руками. И никакого художественного преувеличения в этом не было: билеты к теплому морю были куплены, и по вечерам Юрий часто доставал их из ящика письменного стола, где они лежали, дожидаясь своего часа, и теребил в руках, с наслаждением слушая их бумажный хруст, который напоминал ему шум прибоя.
Юрий давно забыл о нелепом разговоре с матерью и смерти неизвестного ему Олега Петровича, из-за которой в Амстердаме на бирже подорожало подсолнечное масло.
Был солнечный пятничный полдень, когда Юрий с облегчением вышел из аудитории, в которой принимал экзамен по русской
