что у меня нет поводка. Ты можешь надеть на меня намордник, не нагибайся, Супруга, сейчас я его сама достану. Только не передумай…
Мы долго ехали в одном автобусе, потом в другом, в который меня не хотели пускать, но пожалели Супругу и все-таки пустили. Она села и уставилась в окно, я забилась под ее ноги. Какая-то женщина встала рядом, спросила: «Не укусит?» Она смотрела на черный, пахнущий нафталином и немножко Мамой платок на голове Супруги и тоже очень ее жалела. Может быть, чувствовала ее тяжелые разбегающиеся мысли, хотя обычно люди чужие мысли не чувствуют и друг друга не жалеют. Гораздо чаще они жалеют собак. Но меня в этом автобусе никто не жалел, хотя и я надела намордник, который мне совсем не идет.
Я лежала на полу, придавленная сонливой усталостью, сомнениями и тяжелыми мыслями Ромкиной Супруги, разбираться в которых было трудно и страшно. Нетерпеливое возбуждение, охватившее меня дома, прошло без следа. Я уже не была так уверена, что Супруга везет меня к Ромке.
Наконец, мы приехали, и порыв ветра, прошуршавший по траве и листве деревьев, окружавших автобусную остановку, взъерошил волосы у меня на спине. Ветер принес с собой обрывки мыслей, звуков и запахов, наполненных горем, слезами и прощанием.
Я поняла, что мы приехали в Город Мертвых Людей. Я уже слышала о нем от Вермута. Он не раз бывал здесь с Пётрыванычем. Вермут сообщил мне, что в Городе Мертвых Людей есть и живые люди, которые всегда щедро делятся остатками вкусной еды с Вермутом и вином с Пётрыванычем.
Я настороженно шла за Супругой по затененной аллее, еще не веря, что она привезла меня сюда, чтобы показать мертвого Ромку. И когда она остановилась у груды недавно вскопанной земли, обложенной бумажными и пластмассовыми цветами, я удивленно склонила голову набок.
А Супруга села в стороне на каменный выступ и заплакала. И оттого, что она крепко обхватила голову руками, ее мысли не порхали, как бабочки, и не разбегались в разные стороны. Она плакала и просила прощения у Ромки, у мертвого Ромки, который находился под этой грудой земли.
Я подошла, понюхала землю, прислушалась. Зашла с другой стороны. Села. Нет, здесь не было Ромки. Его не было больше нигде.
Что-то ворочалось и распухало у меня внутри, раздувалось, распирая ребра и грудную клетку, и не в силах сдерживаться, я запрокинула голову и направила свой протяжный и безысходный крик вверх, туда, где сквозь листву деревьев синело небо…
*** *** ***
Я сопровождала Супругу почти до самого дома. Я уже поняла, что она все-таки решила переночевать у Мамы, а меня оставит в квартире одну до завтра. Как только мы покинули Город Мертвых Людей, мысли Супруги снова разбежались, и что со мной делать завтра и послезавтра, она так и не придумала. Бедная Супруга…
Я перевела Супругу через дорогу, остановилась и посмотрела ей в спину. Она почувствовала мой взгляд и обернулась.
– Пойдем. Ну, что встала? Джульетта, домой! Джульетта, ко мне!
