style="font-size:15px;"> – Здрасте, дядь Петь, – не по-филологически, а по детской привычке крикнул Алексей, в очередной раз с укоризной подловив себя на этом.
Сосед повернулся и уставился на молодого человека. Обвисшая кожа, будто как и его штаны, была наброшена небрежно, из-за чего не закрывала область под глазами, и потому из-под каждого глаза, мягко говоря, неэстетично выглядывал кусок красного мяса; но эта особенность была всегда и не обращала на себя внимание.
Алексея резко удивило другое – сам взгляд. Казалось, что сосед не видит парня, причем не видит не по причине слепоты, а по причине будто бы отсутствия перед ним кого-либо, или даже потому, мелькнул второй более точный вариант в голове Алексея, что не было самого смотревшего – соседа.
Такое нездоровое положение дел на лестничной площадке продолжалось секунд десять, показавшихся молодому человеку полноценной минутой, и все это не пробудило в нем чувство страха или беспокойства, а напомнило о том непонятном, что занимало Алексея последний месяц.
– Здравствуй, Алеша, – сказал старик, после чего как будто все бытие вышло из паузы, и спросил: – В школу побежал?
Алексею было двадцать лет, и выглядел он не младше, а даже старше своего возраста.
– Да, дядь Петь, нонче в пятнадцатый класс пошел, – без улыбки сказал Алексей и с надменной серьезностью посмотрел на старика. Тот, конечно, не понял этой шутки и опять уставился на парня, но уже не тем странным взглядом, а теперь просто старческими, непонимающими глазами.
– Батя дома? – резко заорал сосед. – Нет.
– Зайду к нему за плоскогубцами, свои куда-то задевал, хорошие были, сейчас таких нет, положил, куда тридцать лет ложил, ну вот куда? – развел руками старик. – Наверное, Сашка поросенок утащил куда.
Алексей уже был на этаж ниже.
– Зайдите, дядь Петь, зайдите, – крикнул он.
Через пять минут молодой человек уже стоял на остановке в ожидании автобуса. Ждать почти не пришлось, автобус подошел сразу, что было принято Алексеем за добрый знак. Так же, как и множество других студентов, он был запутан в этом суеверном узле транспорта и удачи, за что всегда себя – интеллектуала – попрекал.
Двери распахнулись, и небольшая толпа людей ринулась внутрь пустого автобуса. Зашел первый человек, второй, третий, но четвертый внезапно остановился. Люди забурлили и стали, слегка задевая, обходить остолбеневшего и залазить в автобус. Алексей ловко обошел все препятствия, заскочил на подножку, прыгнул на заднее место, находившееся на возвышении, и повернул голову, чтоб глянуть на вкопанного мужика. Удивление охватило Алексея так, что он и сам был обездвижен; взгляд человека был точь-в-точь таким же необъяснимым, безжизненным и застывшим, как у соседа десять минут назад. Двери закрылись, оставив вкопанного на остановке. Автобус тронулся, и что-то заставило сделать этого аномального недопассажира четыре шага назад. Алексея озарила догадка,
