как палец с засохшим на нем суперклеем, потерявший способность осязания, были словно в самих себе – существовали, но не чувствовали. Мысли тоже не исчезли, но каким-то необъяснимым образом не двигались, будто застыли, их не становилось больше или меньше – все застыло, но не ушло.
Вдруг Алексей очнулся и обнаружил себя в другом месте, его как будто вновь подключили к миру. Он в обычном смысле не помнил произошедшее с ним только что, но ощутил то самое состояние, которое ощущал последний месяц, и теперь неотчетливо, но все же осознавал, что это состояние не вызвано какой-то идеей, как он сам думал до этого момента, которая должна вот-вот появиться, он догадался, что эти необычные поиски внутри себя связаны не с чем-то рождающимся, а с чем-то уже давно родившимся и жившим внутри него.
Его резко кто-то откуда-то окликнул, Алексею показалось из-за спины, не угадав, он начал по-дурацки суетливо вертеть головой и очень удивился, когда прямо перед собой увидел свою знакомую. Эта знакомая была в прошлом его любовницей, если такое слово можно применять в студенческие годы. Причем статус прошлой любовницы вовсе не означал нечто прошедшее, а наоборот, оповещал о перспективе будущих все тех же любовных отношений. Звали преодолевшую законы времени любовницу как нельзя любовней – Любовью.
– А, привет, Люба, – не своим самоуверенным и всегда многозначным, а каким-то растерянным тоном поздоровался непохожий на самого себя молодой человек.
– Привет, Леш, что с тобой? – не заботливо, а удивленно спросила девушка, рассматривая и уже ища в парне что-то, что могло бы хоть на миг, хоть эстетически доставить удовольствие ее постоянно алчущему любовных наслаждений нутру.
Любовные отношения между Алексеем и Любовью были недолгими, по форме довольно романтическими, но по сути крайне эгоистическими. Каждый из них пользовался другим как инструментарием для утоления множества своих желаний. Молодой человек когда-то ночью в комнате общежития при свете луны читал стихи этой обнаженной Любови и поймал себя на мысли, что пиитствует он только потому, что ему самому это нравится; нравится ночь, комната, луна, нравится читать стихи, нравится девушка, но что она чувствует и думает, и нравятся ли ей стихи, луна и ночь, молодого человека нисколько не интересовало. Девушка была также не из разряда жертвующих собой ради счастия других; так и в отношении с Алексеем она не стремилась растворить себя в жизни молодого человека, потому как был еще Александр, живший в общежитии на два этажа выше, а также Павел – одногруппник, а также Евгений, редко появлявшийся во время общажных вечеринок непонятно откуда, как будто из воздуха, а потом таким же образом исчезавший. Алексей вписывался в ее умственные и телесные критерии, а также с трудом, но все же пропускался по критериям финансово-продовольственным. Прекратили любовники свои отношения из-за каких-то мелких внешних обстоятельств, которые не желал решать никто из них. И потому молодые люди смотрели друг на друга сейчас – Алексей уже почти пришел в себя – как деловые партнеры, расторгшие договор,
