адвокатам и заняться семейным аспектом ситуации. А ты дал матери девочки повод считать тебя врагом.
– Я вел переговоры через юристов как раз для того, чтобы личные чувства не помешали нам достичь согласия.
– И многого ли ты добился безличным подходом? – иронично поинтересовался Чарльз.
Ангел готов был застонать от бессилия. Говоря по правде, он преследовал собственную цель. И, лишь получив желаемый результат, осознал, что хотел совсем не этого.
– Она не желает, чтобы я навещал дочь.
– Чья вина?
– Моя, – признал Ангел. – Но, что бы я ни сделал, это не дает ей права растить моего ребенка в неподходящих условиях.
– Да, сложно согласиться с тем, что наследница Валтиносов воспитывается женщиной, которая работает в собачьем приюте. Хотя я рад, что твоя бывшая подруга равнодушна к богатству. В противном случае она осталась бы в Лондоне прожигать деньги, которые ты ей платишь, а не жила бы у тети в глухом углу Саффолка, зарабатывая себе на жизнь.
– У моей бывшей подруги не все дома! – Впервые с начала разговора Ангела захлестнули эмоции. – Она добивается, чтобы я чувствовал себя подлецом.
– Неужели? – Чарльз в сомнении приподнял бровь. – Не слишком ли много усилий ради мужчины, которого она не желает видеть?
– Она имела наглость сказать юристам, что не может разрешить мне навещать ребенка без риска нарушить договор о конфиденциальности!
– Пожалуй, у нее есть основания волноваться, что ты приведешь пронырливого репортера прямо к ее порогу, – заметил Чарльз.
– Я умею быть осторожным.
– К сожалению, сейчас вопрос посещений возможно решить только через суд. А британские законы крайне редко диктуют решения в пользу отцов внебрачных детей…
– Ты предлагаешь мне жениться на матери, чтобы получить доступ к ребенку? – Ангел не мог поверить своим ушам.
– Нет. – Чарльз покачал седеющей головой. – Такие жесты должны идти от сердца.
– Или разума. Я могу взять ее в жены и увезти в Грецию, где у меня будет преимущество в борьбе за опеку. Помнится, юристы предлагали такой вариант.
Чарльз смерил своего безжалостного сына неодобрительным взглядом. Он имел в виду погасить конфликт Ангела с матерью его дочки, а не завести его туда, откуда нет возврата.
– Надеюсь, ты даже не размышлял о возможности опуститься так низко. Неужели нельзя решить дело миром?
Ангел заверил отца, что постарается получить право видеть дочь, не прибегая к грязным трюкам, хотя сомневался, что у него есть хотя бы малейший шанс договориться с Мерри Армстронг. С ней ничего нельзя было сказать наверняка. Она отказывалась просто делать так, как он хочет: срывала планы, воздвигала препятствия и встречала каждое предложение градом контраргументов. Ангел не привык к столь неуважительному отношению, не знал, как реагировать или воспринимать этот новый опыт. Каждый раз, когда Мерри возражала или отказывала ему в чем-то, становился
