только когда знаешь точно их выгоду – это понимает каждый рассветник. Хайш уже использовал больше, чем раз.
Марина и не собиралась выступать адвокатом дьявола, она просто к любому вопросу подходила объективно. Обсудили, собрали все аргументы, приняли решение – и в путь.
– Все верно, Илья. Но мне не дает покоя, что мы знаем о его преступлениях, но потом работали с ним и даже не собираемся убивать. Если бы он помог сотворить десяток добрых дел, то это было бы моральным оправданием – не для него. Для нас.
– Мариш, – Илья улыбался, наблюдая за ее серьезным лицом. – Ты была бы права только в одном случае – если бы мы знали его скрытые мотивы. Вот я со всех сторон уже пытался представить, но так и не смог, как он безвозмездно уничтожает полтергейстов и помогает людям.
Марина не сдавалась:
– Ну а вдруг?
Илья уже не стал сдерживаться – расхохотался:
– Мы точно говорим об одном и том же Хайше?
Она поморщилась:
– Черт тебя дери, ты прав… Я просто так и не смогла придумать прагматичного мотива! Даже если он тариф собрался за услуги выставлять – ну, сколько он соберет? У него один костюмчик стоит больше, чем последняя бабуля смогла бы выложить, если бы продала все свое имущество! Что еще? Ведь разлом уже закрыт! У него просто нет причин крутиться рядом!
И здесь неожиданно голос подала Алиса:
– Ребят, но разлом открыт. Я не говорила раньше, потому что вы не спрашивали.
Илья уставился на девушку, не зная, что сказать. Не спрашивали, но упоминали между собой! А если бы нагрянула новая гопка нечисти? Хотя Алиса могла и не желать лишний раз поднимать болезненную тему. Знающая, где разлом, она до сих пор остается самым лакомым куском для демонов. И именно поэтому была обязана держать всех в курсе! Нет, с ней происходит что-то большее, чем посттравматический стресс. И Алиса во многих других вопросах остается открытой и смелой. Замыкается, только когда речь заходит очень близко о том, что произошло три месяца назад.
Илья спрыгнул с капота и подошел к Алисе, которая стояла немного в стороне. Взял за плечи и наклонился. Произнес как можно мягче:
– Алиса, мы твои друзья. И сможем справиться с любой проблемой, если ты не будешь ничего скрывать.
Она кусала губы и отводила взгляд.
– Ничего я не скрываю! Просто перепугалась тогда слишком сильно.
А по интонации прозвучало как «ничего уже не исправишь». Понятно, глухая оборона. Не заставишь ни уговорами, ни угрозами, ни отстранением от рассветных дел. Илья понятия не имел, что предпринять. Зато хранитель вдруг вырос и тут же сжался, прошептав:
– Скрывает.
Марина, которая это тоже расслышала, сказала неожиданно звонко и с подчеркнутой легкостью:
– И правда, что ты к ней прицепился? Многие после подобного из дома боятся выйти. Отстань от нее, Илья.
Илья отступил на шаг и заметил, как хранитель снова потянулся
