что писал об этом впоследствии сам Потехин: «Воспоминание об этом вечере до сих пор наполняет меня чувством глубокой благодарности. Чтение продолжалось более трех часов и было выслушано с глубочайшим вниманием. По окончании его, меня осыпали похвалами и поощрениями и Великий князь, и Великая княгиня, и все это было так просто, так гуманно и искренне, что я ушел совершенно очарованный и счастливый… Великий князь тотчас же приказал написать от себя шефу жандармов с просьбой немедленно рассмотреть в цензуре мою пьесу…»
С пьесы «Суд людской – не Божий» началась новая страница в творчестве писателя. Именно драматургия принесла ему известность и звание «первого драматурга-народника». Имя Потехина стало неразрывно связано с упрочением на сцене драмы из народной жизни и с цензурной борьбой за право русскому мужику появляться в правдивом виде перед зрителем на театральных подмостках и заявлять отсюда о своих радостях и горестях жизни, и заявлять притом чисто народным языком. В бытовых пьесах Потехина слышится собирательный голос той среды, в которой он вырос. У него нет ни идеализации, ни игрушечного «мужичка», ни мужичка вообще, что «смирением велик». Перед нами впечатления, непосредственно воспринятые чуткой душой, и переданные с той любовью к быту, во всех его проявлениях, которая составляет отличительную, характерную черту писателя.
Другая характерная особенность Потехина – его язык: это не условная книжная речь, а чисто русский красивый и образный язык, простой и вместе с тем художественный, не сочиненный, а подсказанный самой жизнь; он выработался у него как-то сам собою, в постоянном общении с живыми источниками народного словесного творчества. И весь склад мысли, этим языком выражаемой, совершенно народный, бытовой, а не «городской». Оттого-то он и является несомненным мастером русского слова, свободно отдаваясь своему художническому чутью, которое никогда его не обманывало.
Апполон Григорьев совершенно верно определил то направление, в котором впоследствии окреп и развился талант Потехина. Именно народническое содержание почти всех позднейших романов и повестей нашего писателя, а также некоторых из его драм, взято из крестьянского быта.
В это время Островский уже успел занять выдающееся место в литературе своей первой комедией «Свои люди – сочтемся» (1850) и на сцене своими пьесами: «Бедная невеста» и «Не в свои сани не садись» (1852—1853г.г.).
На сцене повеяло новым духом, появилась надежда на создание нового, самобытного, русского драматического репертуара, расцвели выдающиеся артистические силы Садовского, Никулиной, Шумского…
Вполне естественно, что и молодой талантливый писатель почувствовал влечение к театру и решился попробовать свои силы в драме. Пример Островского и собственный литературный вкус указали ему то направление, в котором следовало теперь работать для русской сцены, – направление бытовое.
