требуется теперь гораздо больше. Учусь их экономить – если нет никакого дела, впадаю в спящий режим, как компьютер: сплю в автобусах, иногда даже стоя. А вагон метро стал моей избой-читальней: где еще можно остаться наедине с книгой, как не здесь? Я все чаще соглашаюсь с кем-то сказанной фразой: «Счастье – это когда все дома и когда все спят».
Глава 3
Почему и зачем болеют родители
Мама: Родители болеют, чтобы отдохнуть. Мне скажут: говори за себя! Говорю: я болею, чтобы отдохнуть. То есть когда я понимаю, что жизнь в доме не остановится от того, что я полдня проваляюсь на диване с книжкой, а я вот-вот начну орать на всех уже совсем по любому поводу, я позволяю себе сказать фразу: «Я плохо себя чувствую, мне надо полежать». Оправдаюсь сразу: я делаю это крайне редко и никогда не применяю болезнь как форму наказания или сведения счетов.
Болезнь вообще, на мой взгляд, часто является для взрослых способом избежать чего-либо нежелательного. Я знаю людей, которые заболевают, когда слишком устают – это их форма приведения себя в порядок. Поболел два дня – и опять огурец-молодец!
А у одной моей близкой родственницы болезнь давно превратилась в форму шантажа окружающих: когда кто-то делает что-то не так, как ей нужно, в ее жизни сразу появляются «скорая», сердечный приступ, далее – по всем известному списку. К минусам ее стратегии надо отнести тот факт, что когда она действительно заболела и попала в больницу, никто в это не поверил и два дня к ней никто не приходил. А в остальном шантаж болезнью работает безотказно. Со взрослыми. С детьми – не проходит. Подтверждение тому видела неоднократно на своих детях. Когда эта моя родственница приезжает к нам и начинаются бесконечные ее «Я не слышу! Говори громче!», дети просто через какое-то время разворачиваются и перестают ее замечать, потому что им становится неинтересно. Они хотят отклика, взаимодействия, прямой и быстрой реакции. Они хотят играть. Все время. Каждую минуту. Играть разнообразно, весело, активно. Поэтому они все время ищут товарища для игр. Тот, кто все время болен или занят, им не товарищ и быстро выпадает из их жизненного круга.
Болеть для взрослого – это легко. А общаться с детьми – тяжело. Я это очень хорошо понимаю. Мне тоже легче включить своим детям мультик, чем сесть порисовать с ними. И я чаще включаю мультик, чем читаю им книжку. И все время ругаю себя за это. За то, что боюсь, что моя жизнь закончится, если я целиком и полностью посвящу себя детям. За то, что все время хочу уйти куда-то: на работу, в кафе с подругой, в кино с Илюшей, в магазин, но – не с ними. За то, что мне ужасно хочется иногда заболеть. Ужасно. И чтобы меня все жалели и ничего от меня не требовали. Я вот так же хотела попасть под машину, когда шла в музыкальную школу – чтобы все сокрушались надо мной и не заставляли бы заниматься. Сейчас мне до остервенения хочется иногда стать на 10 кг меньше, надеть длинное, в пол, платье, туфли на каблуках, накрасить ногти и сесть в кафе – с подругой, кофе и сигаретами – часа на три, чтобы поговорить ни о чем. Или одеться попроще, сделать кофе покрепче и засесть на ночь в редакции
