где-то здесь, близко; кажется, еще чуть-чуть, и оно у меня в руках.
Тонкая рука Лайрэ вновь опустилась на запястье Тааура. Она не уловила никаких воспоминаний о его прошлом, никакого сгущения туманных намеков на воспоминания, которые кружились, и таяли, и нарождались вновь, дразня и намекая. Все было по-прежнему.
Влечение к ней, пронизывающее все существо Тааура столь же глубоко, как тени его потерянной памяти.
От того, что она ощутила желание любимого, по телу Лайрэ начал разливаться какой-то странный жар. Словно невидимый огонь поселился у нее в животе, внизу, почти что там, и ждет лишь дуновения страсти Тааура, чтобы вспыхнуть ярким пламенем.
Лайрэ говорила себе, что надо убрать руку и больше не приближаться к Таауру, однако рука оставалась там, где была, прикасаясь к нему. И это прикосновение было для нее как сладкий, неуловимый дурман. Ей бы испугаться той радости, которую она испытывала, упиваясь им, но она лишь позволяла ему завлекать себя все глубже и глубже.
Старая мудрость гласит что сама жизнь таит в себе и величие, и опасность, – тихо сказала Лайрэ.
– Правда? Я не помню.
Тааур взглянул на склоненную голову девушки, которая ничем не заслужила его гнева и очень многим – его благодарности. Легкая дрожь прошла по ее телу.
– Не бойся… Я не причиню тебе зла.
– Я знаю.
Уверенность, прозвучавшая в голосе Лайрэ, отражалась и у нее в глазах. Таауру было так приятно это доверие, что он забыл спросить, почему она так уверена в нем. Он поднес ее руку к губам, чтобы поцеловать.
– Тааур, – прошептала Лайрэ, – я…
Голос ее замер, потому что всю ее пронзила сладостная дрожь… Знать всю силу страсти, которую он к ней питает, и одновременно ощущать нежность его поцелуев – это было все равно что оказаться охваченной ласковым, всепоглощающим пламенем.
Тааур поднял голову и заглянул в затуманенные золотистые глаза этой девушки, которая была для него такой же тайной, как и собственное его прошлое.
Может, мы были возлюбленными в той жизни, которую я не помню? И ты зачем-то скрываешь правду?
– Я никогда не была ничьей… возлюбленной, – ответила она дрожащим от напряжения голосом!
– Мне трудно в это поверить.
– И все же это так.
– Проклятье! – прошипел Тааур сквозь зубы. – Я не верю! Нас слишком сильно тянет друг к другу. Ты что-то знаешь о моем прошлом, но не хочешь сказать мне!
Лайрэ покачала головой.
– Я тебе не верю, – повторил он.
Она снова повернулась к Таауру.
– Хорошо. Вот тебе правда, – произнесла Лайрэ. – До того как ты оказался в Седых Землях, ты был принцем.
Тааур был так поражен, что был не в силах вымолвить ни слова.
– Ты был прасолом[5], – продолжала Лайрэ.
– Что это такое? – поднял он брови.
– Ты
Прасол – странствующий приказчик, скупщик товаров у крестьян.
