организациями. Но вот маленькую группу, собранную для выполнения одной-единственной задачи практически невозможно отследить. Скорее уж испортить дело могла лишь какая-то случайность. Только это – но случайности исключены. Ведь он был лучшим. В его профессии до его возраста доживал один из ста – и лишь тот кто смог стать лучшим из лучших. Да – он лучший и ошибиться не может – он, учившийся еще у легендарных стариков – ныне забытых героев этой страны; он – троекратный изгой – изгой в этом мире «Конца Истории», изгой – террорист и диверсант, изгой – человек, не пожелавший играть по правилам своей родной службы и принесенный ей в жертву – да вот вывернувшийся. Он не испытывал ни радостного предвкушения ни страха провала – лишь на дне души тлело некое самодовольное ощущение собственной значимости – что сейчас он нанесет удар не по человеку и даже не по стране – по нынешнему миру.
Мир этот – гниющий заживо и стоящий на краю пропасти был ему ненавистен и он этому миру был ничего не должен – напротив, человек проходивший в списках кубинской стратегической разведки как Идальго, а в картотеках спецслужб дюжины стран – как один из самых опасных боевиков искренне был убежден что новый лучший мир может родится лишь из пепла этого ходячего трупа.
И этим людям решил помочь лишь для ускорения гибели этой помойки. Ибо людей этих он презирал намного сильнее чем тех кого предстояло исполнить.
Даже не так – те был всего лишь объектом, абстрактной целью – как и полагается для истинного профессионала. А вот заказчики – частью зла что сожрало надежды и его и сотен миллионов по всему миру.
Тем не менее он сразу – даже не зная о чем пойдет речь, но угадав чутьем что дело того стоит – пошел с ними на контакт, когда эти люди вышли на него: причем через проверенных знакомых, давних боевых товарищей… Видимо используя старые каналы, которые не оборвали и не сдали треклтым янки тогда – в 90е. Не сдали само собой не из патриотизма – а чтобы использовать к выгоде для себя. Правда несколько неприятно было что его все же отследили – пусть и опосредованно. Ибо Идальго не имел иллюзий и предполагал что агентура Лэнгли чувствует себя в Москве пусть не свободно, но достаточно вольготно, а что знают двое то знает и свинья – как говорил в свое время один из его учителей – глава некогда почти всемогущего «Штази» Маркус Вольф.
К тому же сильные мира сего имеют неприятную привычку – избавляться от тех кто слишком много знает об их делах. Поэтому он изначально поставил условие – никакой слежки, никакого контроля, и после первой же такой попытки он не только разрывает контракт, но и автоматически начинает охоту на них.
Впрочем, как бы там ни было, риск и преждевременная насильственная смерть – это обычная судьба человека, избравшего его ремесло. Но зато ему суждено было совершить по настоящему великое дело, что перевернет судьбу мира.
Он не знал подробностей заговора хотя
